Приподнял руки. Осмотрел и их. Та же жесткая темная кожа и плотные, можно сказать, даже сверхплотные пучки мышц.

Ну и все та же грязь, покрывшая их чуть ли не полностью, будто я обмазался ею с ног до головы, не пропустив ни единого участка на своем теле.

Покарябал ногтем. Практически сразу понял, что это засохшая кровь. И скорее всего в большинстве своем или моя, или Стирателя.

После чего ощупал лицо. Осунулось, глаза впали, узкие губы. Кожа такая же жесткая, твердая и слегка шершавая, как и на руках.

В общем, и раньше особым красавцем не был, а сейчас и вообще на подобное можно не претендовать.

Но это все равно, значительно лучше того, что могло бы быть.

Осматривая себя, обратил внимание на одежду, вернее на ее практически полное отсутствие. Те ошметки и ее клочки, что все еще как-то держались на моем теле, не годились даже на обычные тряпки.

«М-да…» — невесело констатировал я проведённую инвентаризацию, — «крысы поработали на славу, все на выброс, включая обувь».

Правда, ощупав спину, я к моему удивлению понял, что уцелели рюкзак, который даже не пострадал, и перевязь для оружия.

Но тут, скорее всего, сыграло несколько факторов.

Например, рюкзак магически защищен, да и сам по себе материал его изготовления очень крепок, да еще и находился все время подо мной, так что добраться до него было проблематично.

А вот про оружейную сбрую я ничего подобного сказать не могу, разве что просто крепкий материал, или она не привлекла ничьего внимания. В общем, неважно как, но, тем не менее, она тоже уцелела.

Все-таки отойдя чуть ближе к стене коридора, я раскидал кости в стороны, освободив для себя более менее чистое место.

«Так, что у меня есть из одежды? Хотя нет, сперва надо поесть», — и я быстро проверил свои запасы.

С едой, как я и предполагал, никаких проблем не было.

У меня оказались ее запасы еще со времен путешествия в Когл. А вот с водой была проблема. Я нашел только одну небольшую фляжку.

«И куда я ее дел?» — задумался я.

Но потом до меня дошло, что вообще-то воду достаточно просто мы могли раздобыть в походе и потому особых ее запасов я не делал.

«Кто же знал, что она может пригодиться», — мысленно буркнул я.

И больше не став сокрушаться на эту тему, благо, хоть какой-то запас ее у меня все же был, дальше уже вытащил из рюкзака несколько кусков мяса, которые не требовали готовки, хлеб и найденную фляжку с водой.

После чего принялся за еду.

И только сейчас я осознал, насколько все же был голоден.

Еда, хоть мясо и было достаточно жестким, а хлеб слегка суховатым, но, тем не менее, исчезла в моем ненасытном желудке в мгновение ока.

Я и в жизни то ел немало, когда была такая возможность, ну а сейчас, после более чем двух недель голодовки, тем более.

А потому я повторил трапезу еще дважды, и готов был съесть еще столько же, но все же сам остановил себя.

Запасы могли понадобиться и в будущем.

А вот воду пришлось экономить уже сейчас. Отпил я только четверть фляжки, остальное оставив про запас.

И как только я мысленно сам себе сказал, что на сегодня с едой закончено, то голод, проснувшийся с первым куском мяса, попавшим мне в рот, мгновенно отступил, будто его и не было никогда.

Подобная реакция организма меня несколько удивила.

«Пандора, это нормально?» — уточнил я у своей помощницы, — «раньше я за собой такого уровня контроля над собственными потребностями как-то не замечал».

«Нет», — однозначно ответила она, — «но что необычно, я аналогичную реакцию наблюдаю не только на уровне сознания и психосоматики, но и полностью на физическом уровне.