Как и в прошлый раз, новый «дурацкий сон» начался без долгой раскачки. Я-Атвуд сразу же очутился на смотровой площадке грота «Трон Сатаны». Все, о чем размышлял Баринов, лежа на койке в клинике «Сент-Николас», осталось где-то далеко-далеко в ином мире, ушло в глубины памяти, словно бы стерлось начисто (хотя это было вовсе не так!). Никаких «опознавателей», никаких жен, ни Сарториуса с Чудо-юдом для меня уже не существовало. Я лишь удивлялся тому, что учительница Тина Уильямс отчего-то не подгоняет меня вперед, не торопит уходить с площадки…

— Мисс Уильямс, — позвал я, — мы же отстанем от ребят!

— Я потеряла сумочку, — проворчала она. — А ты почему не пошел со всеми?

Но в этот самый момент, когда я уже готовился выслушивать нотацию, с тайным желанием, чтобы мисс Уильяме увлеклась воспитательной работой и проругалась до начала нового сеанса, луч света с моей каски неожиданно высветил на площадке сумочку.

— Вот же она, мэм! — сказал я, подбежал к сумочке и, подобрав, отдал Тине.

— Спасибо, Майк! — Учительница торопливо открыла сумку и принялась просматривать, все ли на месте.

— Давайте не пойдем догонять наших, мисс Уильяме, — предложил я. — Мы ведь отстали. Еще и вправду заблудимся. Дождемся, когда подойдет следующая группа, а потом уйдем с ними…

Мисс Уильяме, усердно копавшаяся в своей сумке, разом прекратила это занятие и заторопилась.

— Вот еще! — возразила она. — Дай руку, и немедленно идем догонять группу! Меня уволят, если узнают, что я оставила детей без присмотра.

Вообще-то я давно считал, что все женщины — дуры. К тому же мне казалось, будто я уже вышел из возраста, когда меня надо водить за ручку, словно младенца. Но противиться Тине Уильямс было трудно — я ей едва доставал макушкой до плеча. Поэтому она сцапала меня за руку и прямо-таки потащила за собой в проход, куда несколько минут назад удалился шедший последним Дуг Бэрон.

Поначалу особых волнений я не испытывал. Впереди слышались голоса, виднелись отсветы фонариков. Неприятно было, конечно, что тащат за руку, как пятилетнего.

Тина шагала так быстро, что я с трудом за ней поспевал.

В это время в наушниках послышался голос Тэда:

— Мисс Уильяме, вы следите за хвостом колонны? Никто не отстал?

— Нет, нет! — поспешно ответила физичка, у которой, оказывается, был микрофон и передатчик в каске. — Все в порядке.

Но после одного из поворотов я заметил, что голоса ребят не слышны и отсветов фонарей больше не видно. И в наушниках, кроме треска, ничего не звучало. Ничего, кроме света двух наших ламп и мокрых камней со всех сторон, я не видел. Но мисс Уильяме, похоже, еще не понимала, что мы сбились с дороги, и, не сбавляя скорости, тащила меня за руку.

— Послушайте, мэм, — проныл я, — по-моему, мы не туда идем! Не обращая внимания на мой лепет, Тина потащила меня в какой-то очередной поворот. Световое пятно от лампы выхватило из темноты продолговатый и острый выступ, торчащий над головой.

— Мы здесь не шли, мисс Уильямс! — завопил я. — Скажите по радио Тэду, что мы отстали!

— Не болтай чепухи! — обрубила она. — Мы идем как надо! И мы прошли тем же курсом еще ярдов двадцать, прежде чем уперлись в тупик.