— Красивая! — одобрительно кивнула Юльке Янлинь, выскальзывая из-под меня очень удовлетворенным ужом, — Мне пора!

С её уходом неловкость возросла.

— Красивая, — то ли повторила, то ли устроила алаверды Юлька, величаво выплывая из комнаты.

И что это было?

Да ладно, пофиг, а вот почему Янлинь не зацепило ужасами, как и всех прочих, несмотря на то что какие-то рожи она у меня всё-таки увидела. Причем близко и качественно. По этому поводу я решил срочно доложиться товарищу Молоко.

Сначала женщина очень заинтересовалась этим случаем, даже засуетилась, но чуть позже, спустя несколько поспешных вопросов, внезапно успокоилась, сообщив, что да, конечно, очень интересно, но Цао Янлинь случай особый, поэтому не считается.

— В каком смысле, Нина Валерьевна?! — тут же заинтриговался я по самые помидоры.

— Не думай об этом, Витюш, — отмахнулась женщина, — Для простоты скажу, что она никого не боится. Не «ничего», а «никого». Только сам в эту тему не лезь, хорошо? Доверься моим словам. Всё там нормально. Я убежала, пока!

Вот те раз. Но тут и ежу понятно, речь про что-то связанное с способностями самой китаянки.

Успокоив себя мыслью, что пошло всё нафиг, включая странное пришествие голым трахающимся людям в виде вернувшегося с работы призрака, я было намылился в комнату, рассчитывая прикорнуть часов десять по вполне законным и объяснимым причинам, но не успел даже нормально отвернуться от интеркома, оказавшегося каким-то гибридом внешне-внутренней связи, как последний истошно и мерзко заверещал.

— Изотов на связи, — доложился я в трубку.

— Очень хорошо, Изотов, — ответил мне Окалины-старшей, — Одевайся во что не жалко и на выход. Я выслала за тобой машину.

— А можно не нужно?! — вполне закономерно простонал затраханный я.

— Р-разговорчики, лейтенант! — процедили мне в ответ, — Это работа. Бегом давай.

Работа. Очень интересно, какая у меня работа.

Надо съездить посмотреть.

Глава 20. Обратная сторона

— Здрасти, — пропыхтел я, впихиваясь в автобус, — А я тут к вам. Это…

Десяток очень хмурых мужиков в городском камуфляже, обвешенных оружием с головы до ног, в бронежилетах, разгрузках, со шлемами на коленях, посмотрели на меня вполне сообразно ситуации. Сразу почувствовал себя вошью. Шмыгнул на свободное сиденье, точнее, на его оставшуюся половинку, где принял непричемный вид. Напротив меня сидел еще один нефактурный гражданин лет 40-ка, в бронежилете и с «калашом», но куда меньших габаритов и суровости, чем те десятеро.

Ехали в тяжелом молчании, почти справедливо разделенном между нами двумя. Ну, почти справедливо, на меня бы косились куда активнее, но за счет подростковой дохловатости, я грамотно залип в стену, став почти невидимым для всех, кроме худого напротив. Тот, кстати, рассматривал меня с напряжением, но без ясно различимого желания дать пинка.

Гнетущая атмосфера изменилась, когда в вновь остановившийся автобус влезла никто иная, как моя дорогая Нелла Аркадьевна собственной персоной. Большая блонда была упакована в темно-зеленую униформу военного типа, но щеголяла распущенными волосами и особо хмурым выражением лица.