Прости, о слава! обманувший друг.

         Опасный ты, но чудный, мощный звук;

         И скиптр… о вас забыл Наполеон;

         Хотя давно умерший, любит он

         Сей малый остров, брошенный в морях,

         Где сгнил его и червем съеден прах,

         Где он страдал, покинут от друзей,

         Презрев судьбу с гордыней прежних дней,

         Где стаивал он на брегу морском,

         Как ныне грустен, руки сжав крестом.

         О! как в лице его еще видны

         Следы забот и внутренней войны,

         И быстрый взор, дивящий слабый ум,

         Хоть чужд страстей, все полон прежних дум;

         Сей взор как трепет в сердце проникал,

         И тайные желанья узнавал,

         Он тот же все; и той же шляпой он,

         Сопутницею жизни, осенен.

         Но – посмотри – уж день блеснул в струях…

         Призрака нет, все пусто на скалах.

         Нередко внемлет житель сих брегов

         Чудесные рассказы рыбаков.

         Когда гроза бунтует и шумит,

         И блещет молния, и гром гремит,

         Мгновенный луч нередко озарял

         Печальну тень, стоящую меж скал.

         Один пловец, как не был страх велик,

         Мог различить недвижный смуглый лик,

         Под шляпою, с нахмуренным челом,

         И две руки, сложенные крестом.

Стансы

         Я не крушуся о былом,

         Оно меня не усладило.

         Мне нечего запомнить в нем,

         Чего б тоской не отравило!

         Как настоящее, оно

         Страстями чудными облито

         И вьюгой зла занесено,

         Как снегом крест в степи забытый!

         Ответа на любовь мою

         Напрасно жаждал я душою.

         И если о любви пою —

         Она была моей мечтою.

         Я к одиночеству привык,

         Я б не умел ужиться с другом;

         Я б с ним препровожденный миг

         Почел потерянным досугом.