– Да что вы, – сказала Паула.

– Ясно, Лопес свой парень. Его на кривой не объедешь, как Перальту.

– Кто бы мог подумать, – сказала Паула.

– Чистая правда. А вы думали он как Черный Кот?

– Черный Кот?

– Ну да, Стоячий Воротничок.

А‑а, другой ваш учитель.

– Да, Сумелли.

– Нет, я итого не думала, – сказала Паула.

– Да, конечно, – сказал Фелипе. – Кто станет сравнивать. Лопес свой парень, все ребята так считают. Даже я иногда учу его уроки, честное слово. Я с удовольствием стал бы его другом, но, конечно…

– Здесь у вас будет такая возможность, – сказала Паула. – Есть несколько человек, с которыми стоит завести знакомство. Медрано, например.

– Точно, но он отличается от Лопеса. А также от вашего… Рауля. – Фелипе опустил голову, и капелька воды скатилась по его носу. – Все они очень симпатичные, – сказал он смущенно, – хотя, правда, намного старше меня. Даже Рауль, а ведь он очень молодой.

– Нет, не такой уж он молодой, – сказала Паула. – Порой он становится отвратительно старым, ибо слишком много познал и страшно устает от того, что ваш учитель Перальта называет опытом. Иногда, напротив, он выглядит слишком молодым и делает самые несусветные глупости. – Она заметила смятение в глазах Фелипе и замолчала. «Кажется, я становлюсь на путь сводничества, – подумала она весело. – Пускай сами спеваются. Бедняжка Нелли походит па актрису из немого кино, а па ее женихе купальный халат висит, как па вешалке… И почему эти двое не бреют волосы под мышками?»

Словно это было самым естественным делом на свете, Медрано наклонился над коробкой, выбрал револьвер и положил его в задний карман брюк, предварительно проверив, заряжен ли он и исправно ли работает– барабан. Лопес собирался поступить точно так же, однако, вспомнив о Лусио, остановился. Лусио протянул руку и тут же отдернул, покачав головой.

– Чем дальше, тем я все меньше понимаю, – сказал он, – для чего это нам?

– Ну и ire берите, – сказал Лопес, отбросив всякую вежливость. Он взял второй револьвер и протянул его Раулю, который смотрел па него с задорной улыбкой.

– Я скроен по‑старинке, – сказал Лопес. – Мне никогда не нравились автоматы, в них что‑то злодейское. Возможно, ковбойские фильмы и привили мне любовь к револьверу. Я, че, воспитывался еще до гангстерских картин. Помните Уильяма Харта?… Как странно, сегодня будто день воспоминаний. Сначала пираты, теперь вот ковбои. С вашего разрешения возьму эту кoробку с патронами себе.

Паула постучала два раза и вошла, вежливо намекнув, чтобы они освободили каюту, так как ей надо надеть купальный костюм.

Она с любопытством посмотрела па жестяную коробку, которую только что закрыл Рауль, по ничего не сказала. Все вышли в коридор; Медрано с Лопесом отправились по своим каютам прятать оружие; оба чувствовали себя крайне неловко с оттопыренными карманами, где, кроме оружия, лежали еще ко робки с патронами. Рауль предложил встретиться через четверть часа в баре и снова ушел к себе. Паула, напевавшая в ванной, слышала, как он открыл ящик шкафа.

– Что означает этот арсенал?

– Ах, так ты заметила, что это ne marrons glacés [58] – сказал Рауль.

– Я что‑то не помню, чтобы ты брал с собой эту коробку.

– Нет, это военный трофей. Пока еще трофей холодной войны.

– И вы намерены вступить в бой с дурными людьми?

– Не раньше, дорогая, чем истощим дипломатические ресурсы.