|
А Вурдалак Хлад, который тогда еще не был никаким вурдалаком, закатал их обоих в бронзу, чтоб они спали глубоким сном днежити, а глубже такого сна типа ничего не бывает. (Вам с самого начала надо понимать, вурдалаку ни тебе зевнуть, ни потянуться перед сном. Стоит солнцу пробить горизонт, они на месте — бац, как тряпишные куклы, и тогда их можно как хочешь усаживать, раскрашивать, в руки им приборы ихние давать и фотки потом в сеть выкладывать, а они ни шиша не почуют до самого заката — только тут они бац, как лампочки загораются и давай не врубаться, почему у них срамные места все зеленые, а в ящике навалом предложений с эльфийской_любви. ком.)
Верняк. Опа! Кароч, выяснилось: Хлад, тогда известный под именем Томми, Графинею был избран в дневные приспешники, кровавые закусоны и жаркие мартышки любви, ибо работал по ночам в «Безопасном способе». А потом этот старый вампирюга, который Графиню обратил типа неделей раньше, начал до них доебываться — стал говорить, что убьет Томми, и аще усложнять Джоди весь реал. Тащемта Хлад и его ночная бригада долбарей из «Безопасного способа» (их прозванье — «Животные») потом выследили этого альфа-вампирюгу, который дрых у себя на здоровенной яхте в Заливе, и сперли оттуда типа до фига всякого искусства, а потом взорвали эту яхту нахрен вместе с вурдалаком внутри, отчего все мировосприятие у вампирюги этого пошло хабанерой без смазки, а когда он из воды-то вынырнул, они по нему еще как следует оттоптались гарпунными ружьями и чем не. Верняк аще! Ох-йоп-боженька-милостивый-и-лошадки-в-шашлыке! Верняк. Это же лишний раз подтверждает, как лорд Байрон в стихе одном говорит: «При наличии шмали и взрывчатки в достаточном количестве даже тварь самой изощренной и древней темной силы можно расфигачить парой-тройкой укурков». Это я парафразирую. Может, и Шелли так сказал. Графиня тащемта спасла старого вурдалака от поджарки, только легавым дала слово (а там было два легавых), что увезет его прочь и никогда больше в Город не вернется, но потом они спать рухнули, и Хлад, который никак не смог смириться с мыслью, что ему придется Джоди потерять, стащил их вниз к скульпторам-байкерам и покрыл всех бронзой. Но когда пытался объяснить Графине, зачем он это сделал, он просверлил ей уши в бронзе, и она обратилась в пар, просочилась в комнату и превратила его самого в вурдалака. Отчего он тотально пришел врасплох, птушто ни ухом ни рылом не ведал, что она так умеет и то, и другое. (Выпариваться и обращать, в смысле.) В общем, они такие оба типа вурдалаки, вечные в своей любви, только ночные навыки у них отчасти посасывают. Ну, птушто Джоди раньше кормилась одним Томми, теперь она и не подумала, что они станут есть после того, как тот сам обратится в вурдалака. Поэтому они первым делом пошли к этому бездомному, коего тут мы будем звать Уильям, Мужик с Огромным Котом (ибо люди его так и зовут), ибо он всегда раньше сидел на углу Маркет-стрит со своим Четом и картонкой, на которой написано «Я БЕДЕН, А КОТ МОЙ ОГРОМЕН». В итоге они арендовали у него этого огромного кота, Чета, чтоб тот стал им совместным кровавым полдником. Только там выяснилось, что котина громадность Чета в основном была из-за шерсти, посему, дабы споспешествовать процессу кусания и отсоса крови, они его побрили. Я только рада, что в то время еще не была им клевретом, птушто, мне сдается, всем нам очень хорошо известно, кому в итоге эту котю пришлось бы брить. Но нет! Не вышло. Даже не знаю толком, пчу. А вот Уильям тотально, до степени имей-меня-прямщас, набубенился тем пойлом, которое завалил себе на деньжищи от проката кота, и они в итоге покормились им. Вот тут-то в паству приняли и меня, новоизбранную принцессу тьмы. (Под «паствой» понимается типа банда, ну как банда овец, а не как пастозность рабов повседневных х/б-маек из «Старого флота».) Это я подсадила Томми на программу обмена шприцев, где он сумел своею бледной худобой убедить их, что он торчок, и ему шприцов выдали, чтоб они смогли качать у Уильяма кровь и держать ее в холодильнике Графине на утренний кофе. |
