Звучит неплохо, но не стоит забывать, что это тот же самый Моррис, что стоял на кухне во время

суматохи и не делал ровным счетом ничего. Интересное сочетание целей и качеств.

- Он сказал, что его уволили, потому что Робин хотела нанять племянника на лето, - продолжала

Дейзи, когда невдалеке показалась пиццерия «Да Винчи», куда мы и направлялись. На плакате,

стоявшем возле нее, была изображена Мона Лиза, поедающая кусок пиццы.

- Но ведь ее племянник уже работает у Робин, - рассеянно заметила я.

- Да?

Тут я осознала свою ошибку и сделала вид, что пристально разглядываю Мону Лизу. Черт!

Но Дейзи провести не удалось, она лишь вздохнула, и, бросив на нее косой взгляд, я поняла:

подруга не повелась на мой театр одного актера. Именно такое выражение лица было у мамы,

когда она говорила о порядком поднадоевшем своими претензиями постояльце.

- Но он же вроде еще подрабатывает у твоего папы?

- М-м-м… Кажется, - невразумительно буркнула я, хотя на самом деле не помнила, чтобы Моррис

появлялся у папы (при этом его долг за ремонт машины все еще висел мертвым грузом). Конечно,

то, что я не видела Морриса, еще не значит, что он не работал. Технически.

Мы вошли в пиццерию, и подошли к стойке раздачи. Там уже выстроилась небольшая очередь, и

мы встали за тремя девушками примерно нашего возраста в купальниках и шортах. Они громко

переговаривались между собой, не обращая внимания на окружающих.

- Поверить не могу, что голова до сих пор раскалывается, - простонала одна из них.

- А я поверить не могу, - передразнила другая, - что ты спуталась с тем парнем вчера вечером. С

каких это пор ты обожаешь парней с волосами на груди?

- Нет у него никаких волос.

Ее подруги расхохотались, явственно ставя этот факт под сомнение.

- Конечно, - отсмеялась, наконец, одна. – Он просто милый… Пушистик.

Они снова начали хихикать, а девушка с головной болью лишь закатила глаза.

- Вы, похоже, забыли всю идею каникул!

- Идею? – переспросила та, что стояла ближе всех к нам.

- Идея каникул, - назидательно заговорила первая, - заключается в том, что все, что произошло,

происходит или произойдет на этой неделе, будет забыто и никаким образом не отразится на

будущем. Пицца на ночь, волосы на груди, странные фотографии – все разрешено.

- Странные фотографии? – скривилась их до сих пор молчавшая подруга. – Ну уж нет. Увольте.

- Следующий! – позвал парень, стоящий у кассы, и они шагнули вперед. Я с улыбкой посмотрела на

Дейзи, которая лишь неодобрительно качала головой.

- Да ладно тебе, - рассмеялась я. – Ты не можешь не признать, что это весело.

- Что? Милые пушистики?

- Нет, мысль о том, чтобы на неделю забыть обо всем.

- Прошу тебя, не начинай опять ныть, что туристам гораздо веселее, чем нам, - предупредила

Дейзи. – Я этого не выдержу.

- Я совсем не об этом, - возразила я. Подруга с сомнением посмотрела на меня. – Я о том, что, ну, мы никогда не позволяем себе просто подурачиться, даже на каникулах. Влюбиться, быть

другими, делать все, что захочется, пойти на пляж и оторваться - а потом забыть об этом. Мы

боимся измениться.

- Эмалин, мы всю жизнь смотрели на океан, - вздохнула Дейзи. – По-моему, оторваться на

каникулах – это нечто отличное от того, чтобы валяться на пляже.

- Вот именно! Когда ты на отдыхе, ты можешь быть другим! – воскликнула я. – Люди на отдыхе

совершенно другие, а мы никогда не позволяем себе меняться.

- Лично я себе и такая нравлюсь, - пожала плечами подруга. – К тому же, не забывай, что все точно

изменится, когда мы разъедемся по колледжам, разве нет?

Я кивнула, но это было не то, о чем я говорила.