– Конечно, мастер Верра. – Герцог вежливо кивнул.

– Битва в Долине сильно ударила по Ордену, но наши армии еще не разбиты. – Бетина понимала, что говорит излишне высокопарно, но ничего не могла сделать с этим. Только многолетний дипломатический опыт может дать навыки говорить о серьезных вещах без излишнего пафоса. – Инталию не сломить так просто, и имперские войска скоро это поймут. Торнгарт им не взять, но каждая неделя, проведенная ими у стен Обители, – это дополнительные страдания…

– Девочка, я все это понимаю, – вздохнул герцог, и сочувственные нотки в его голосе были совершенно искренними. – Также я понимаю, что далее вы скажете о той угрозе, которую представляют имперцы для Тимрета. Разумеется, я не думаю, что подавив сопротивление инталийских войск, Император отведет свои полки, предоставив нам возможность и далее вести мирный образ жизни. Правда, Его Императорское Величие Унгарт Седьмой может потребовать вассальной присяги.

– Это будет для Тимрета хорошим выходом, – поджала губы Бетина. – Купить свою безопасность ценой… предательства.

– Верно. – Бескровные старческие губы герцога растянулись в улыбке. – Но, девочка, поверьте, слово «честь» для нас – не пустой звук.

– Поверить непросто… – Эта реплика уже далеко выходила за рамки вежливости, и арДамал бросил на волшебницу обеспокоенный взгляд. Хотя герцог и слыл приверженцем достаточно либеральных взглядов, он вполне мог оскорбиться.

Но Сивер лишь покачал головой.

– Если бы вассалы столь легко меняли своих сюзеренов, то сама система вассалитета рухнула бы в одночасье. Тимрет верен Инталии и сделает все что возможно для помощи ей. Но армиями мы не располагаем, и я весьма огорчен тем, что командующий арДамал не верит мне.

– Я верю только тому, что вижу, – мрачно заметил командующий. – Даже по самой скромной оценке, герцогство может выставить три тысячи пехотинцев. Не считая ополчения.

– Возможно, – не стал спорить герцог, впервые отказавшись от привычки заводить старую песню об ослабленной охране границ и беспорядках внутри страны. – Мы и в самом деле можем объявить мобилизацию и собрать кое-какие силы. Но без магической поддержки нам не выстоять против Империи.

Бетина вздрогнула, услышав это «нам». Значит, пассивное сопротивление герцога все же можно преодолеть. Старик прожил долгую жизнь, давно утратив юношеский задор и любовь к риску. Он даст войска, но сделает это лишь тогда, когда будет уверен в успехе. Оговорка насчет вассальной присяги Империи не была случайной – Бетина не сомневалась, что согласись герцог принести клятву Гурану, Император оставит крошечное государство в покое. На время. Но верил ли кто-нибудь в этом зале, что Инталия встанет на колени, что падет Торнгарт? Скорее всего, нет. В истории противостояния двух великих государств не раз бывали моменты, когда одно из них находилось на краю гибели. Но силы всегда были примерно равны, и после того, как обе стороны приходили к выводу о недопустимости дальнейших потерь, баланс сил восстанавливался.

Увы, сейчас все могло измениться. Империя, похоже, всерьез вознамерилась покончить с этой тысячелетней войной – и отнюдь не тысячелетним мирным договором.

– Магическая поддержка… – прошипела она, даже не задумываясь о неуместности подобного тона, – это именно поддержка! Войну выигрывают мечи воинов и мужество их сердец! А вы собираетесь отсиживаться в этом вашем замечательном замке, в окружении этих замечательных кресел и каминов, пока в Торнгарте гибнут люди!

Она говорила и говорила, то произнося пафосные, а потому и не слишком действенные фразы, то срываясь к той тонкой грани, за которой начиналась неприкрытая грубость.