Стиви проникает кончиками пальцев за пояс моих штанов, стягивая их, и когда мой член выпрыгивает во всей своей красе прямо перед ее ртом, я понимаю, какой ужасной идеей было заставить ее раздеть меня.

Ее взгляд прикован к нему, девушка облизывает губы, но прежде чем успевает дотронуться до него, я протягиваю презерватив между указательным и средним пальцами, прося ее надеть его. Потому что, честно говоря, если она прикоснется к моей голой коже рукой или ртом, я кончу.

Пока она раскатывает его, я не могу не наблюдать. Мне нравится, как ее покрытые кольцами пальцы едва обхватывают размер моего члена. Как это ни шокирует, мое эго все еще имеет возможность раздуться, и то, что ее руки выглядят миниатюрными по сравнению с моим членом, делает именно это.

Приподнимая ее подбородок, я накрываю ее рот своим, прижимая девушку спиной к кровати. Она находит подушку, укладывает на нее свои кудряшки, а я забираюсь прямо на нее.

Я целую каждый дюйм ее губ, челюсть, шею и грудь, захватывая зубами один из ее красивых коричневых сосков. Стиви выгибает спину, прижимая свои сиськи к моему лицу. Я зарываюсь в них, целую и хватаю все, что попадается под руку, прежде чем вернуться к ее рту.

Подталкиваю ее ноги коленом, раздвигая их.

Я собираюсь сделать то, чего никогда не делал раньше, а именно заняться сексом с чертовой тонной зрительного контакта и близости, но я никогда не хотел ничего большего.

Когда наши лица прижаты друг к другу, я трусь своим телом о ее тело. Мягкие изгибы – приятное напоминание о том, чего мне не хватало и о чем я мечтал два с половиной месяца.

– Вставь его, милая.

Я целую ее висок, прежде чем ее сине зеленый взгляд соединяется с моим, говоря гораздо больше, чем можно было бы предположить по молчанию между нами.

Отвожу бедра назад, и мы оба переключаем внимание на юг, наблюдая, как Стиви сжимает рукой мой член и пристраивает к своему входу, прежде чем направить меня внутрь.

Девушка всхлипывает мне в ухо, божественное эхо, которое проходит через все мое тело, пока я проникаю все глубже и глубже. Когда полностью вхожу, мне приходится сделать паузу, чтобы успокоиться и дать нам обоим время привыкнуть к ощущениям и полноте.

Наши груди поднимаются и опускаются синхронно, и я никогда не чувствовал себя более связанным с кем то, чем в этот момент. Я не могу это объяснить, но впервые в жизни я это понимаю.

Вцепляюсь пальцами в простыни вокруг нас, костяшки побелели от сдержанности, когда, к счастью, Стиви ногтями царапает кожу моих лопаток, и приподнимает бедра, требуя движения.

Я отстраняюсь, прежде чем войти в нее, глубоко и медленно.

– О, боже, Зи, – Стиви прижимает меня к себе руками, пока я продолжаю свой мучительный темп. – Ты чувствуешься потрясающе.

– Милая, – смеюсь я, приподнимаясь, чтобы посмотреть на нее. – Мое эго и так чертовски огромно, и я пытаюсь не кончить меньше чем за тридцать секунд, так что оставь похвалы, пожалуйста.

Ее улыбка мягкая и милая, и я прижимаюсь губами к ее губам, прежде чем снова толкнуться вперед, заполняя ее. Ее стоны – придыхательные, полные потребности, как музыка для моих ушей.

Я не могу не наблюдать, как приоткрываются ее пухлые губы, ее глаза цвета океана смотрят в мои, а ее сиськи подпрыгивают у моей груди при каждом намеренном толчке. Еще несколько месяцев назад такое количество зрительного контакта могло бы насторожить, но сейчас я не могу отвести взгляд. Мне нужно видеть, как я влияю на нее. Мне нужно, чтобы Стиви видела, как она влияет на меня.

– Ты мне очень нравишься, Зи, – шепчет она, проводя рукой по моему лицу, ее глаза полны искренности.

Прижимаюсь лбом к ее груди, пока продолжаю свои движения, нуждаясь в том, чтобы немного спрятаться.

Ее слова – это то, что я не думал, что когда нибудь услышу, особенно с тем смыслом, который за ними стоит.