Кэш слышал, как Янни, удаляясь, бормотала себе под нос:

– Продвигаюсь на восток, иду пригнувшись, жмусь в темноте к ограде. Ищу Хелен Родин. Мы знаем, в нее стреляли. Теперь она не отвечает на вызовы.

Кэш слушал, пока ее было слышно.

Янни обнаружила туфли Хелен, наткнувшись на них в прямом смысле слова.

– Хелен, – шепнула она, – вы где?

И в ответ услышала:

– Тут. Не останавливайтесь.

Янни пошла дальше и увидела скорчившийся на земле у ограды темный силуэт.

– Выронила телефон, – объяснила Хелен.

– Он вас не ранил?

– Промахнулся. Я скакала как сумасшедшая. Но пуля меня едва не задела. Я выронила телефон и задала стрекача.

Ричер пробирался по коридору, открывая двери и осматривая комнаты по обе стороны. В них никого не было, они вообще пустовали. У подножия лестницы он остановился. Попятился в большую нишу – на ее месте, возможно, когда-то был кабинет. Пригнулся, вытащил сотовый и шепнул:

– Сержант.

– Янни нашла Хелен, – сообщил Кэш. – С ней порядок.

– Прекрасно. Подвал и первый этаж чисты. Пожалуй, ты в итоге был прав, Розмари должна быть на чердаке.

– Скольких уложил?

– Пока двоих.

Ричер сунул телефон в карман, встал во весь рост и, крадучись, выбрался в коридор. Лестница находилась в задней части дома. Он стал подниматься – бесшумно и медленно. Когда его голова оказалась на уровне пола второго этажа, он поднял револьвер. Теперь он видел коридор из конца в конец. Ни души. Шесть закрытых дверей, по три на каждой стороне. Ричер поднялся и ступил на площадку.

Он медленно продвигался к передней части дома. Послушал под двумя первыми дверями. Ни звука. Не дойдя до третьей двери, он услышал над головой звуки: вщик-хрусь-скрип-бряк. Вщик-хрусь-скрип-бряк. Он уставился на потолок. Тут открылась третья дверь, и в коридор вышел Григор Линский. Он едва не натолкнулся на Ричера и застыл на месте.

На нем был знакомый Ричеру двубортный костюм. Ричер ударил его ножом в горло. Мгновенно вогнал лезвие и дернул влево. Подхватил его сзади под мышки и втащил в комнату, откуда тот вышел. Там была кухня. Линский готовил чай. Ричер выключил под чайником газ. В мертвой тишине он снова услышал: вщик-хрусь-скрип-бряк. И догадался – стекло.

Кэш послал ответную пулю в северную огневую позицию Ченко и, как всякий хороший снайпер, постарался одним выстрелом нанести максимальный ущерб. В свою очередь Ченко, как всякий хороший снайпер, приводил свою огневую позицию в порядок. Заметал на полу осколки.

В коридоре третьего этажа, в отличие от второго, ковра не было. Посреди коридора стоял стул с прямой спинкой. Все двери были открыты. Север находился справа. Ричер ощутил дуновение. Он, крадучись, двинулся вперед. Звуки стали громче. Он выглянул из-за косяка.

Ченко находился от него в трех с половиной метрах, лицом к окну. Пол устилали осколки. Ченко расчищал дорожку от двери к окну. Поскользнуться на осколке значило потерять драгоценное в перестрелке время. Метрах в двух от него, прислоненная к стене кверху дулом, стояла винтовка.

Ричер опустил нож в карман, освободив правую руку. Ступил на расчищенную Ченко дорожку. Четыре бесшумных шага. Ченко что-то почувствовал и выпрямился. Ричер сзади обхватил Ченко за шею. Крепко нажал. Рванулся вперед, сделав последний широкий шаг, распрямил руки и вытолкнул Ченко из открытого окна головой вниз.

– Предупреждал ведь, – шепнул он в темноту за окном. – Нужно было меня уложить, когда имел такую возможность.

Затем он вытащил телефон и шепотом вызвал:

– Сержант.

– Здесь, – отозвался Кэш.