По идее, ей полагалось сейчас расхохотаться - Лен отчётливо замечал изумрудные сполохи веселья в этой развернувшейся словно сжатая пружина ауре. Но всё же, она сдержалась, а голос её великолепием очарования разнёсся по верхним покоям захваченной башни.

    – Что ж, это интересная версия. Я… подумаю над ней. Но пока - в качестве возврата долга, колдун, перемени своё мнение обо мне. По крайней мере, воздержись от реальных шагов. Ведь очень часто мы - я имею в виду, люди и эльфы - не те, кем кажемся на первый взгляд.

    По крайней мере с последним утверждением парень склонен был согласиться. Да и в конце-то концов! Какое ему дело до этой красивой и мерзкой девицы?

    – Хорошо, я попробую, - Лен даже тихонько загордился собой - голос его не дрогнул предательски и даже не охрип под неистовым напором этой сладкой и невозможной женской силы. - Итак, начнём сначала. Как вашу светлость звать-величать?

    Самозваная графиня вслушивалась в эти слова с неподдельным интересом. Постепенно во взоре её разгорался восхищённый огонёк, а под конец на прелестные губы даже выпорхнула улыбка.

    – Эльфире… именно так, с ударением на последней букве. Эльфире. Для своих можно Эль - но, ты не свой.

    И, подавшись вперёд с непостижимой ловкостью, она запечатлела на щеке ведуна лёгкий как касание ветерка поцелуй. В тот же миг отпрянула, наслаждаясь смешанными чувствами на лице парня, которые он и не подумал скрывать. Вот ещё!…

    Снизу долетел истошный, полный животного ужаса женский вопль. Ступени наверх даже не заскрипели - заверещали, когда по ним взлетела белая как мел деревенская молодуха с глазами как у бешеной белки.

    – Там… там… - только и могла она вымолвить прыгающими и трясущимися от ужаса губами, указывая куда-то вниз.

    Переглянувшись, Лен и эта, как бишь её… Эль-ре? Ай, да ладно, как стерву ни назови… короче, оба одновременно в непонимании пожали плечами. Но обострённый нюх парня уловил прилетевший снизу вместе с пейзанкой и легчайший запашок кой-чего посытнее морозного воздуха.

    А потому Лен хоть и нехотя, предложил руку графине, молодухе же приказал держаться за спинами и ничего не бояться. И вот так, с посохом наперевес, направился вниз.

    Оказалось, что в порыве наведения чистоты пейзанка принялась поворачивать вон ту вазу и вытирать с неё пыль и копоть. А оттуда, изнутри, вылезла…

    – Скарапея, - только и твердила бестолковая бабёнка, надёжно ухоронившись за спинами.

    Но Лен догадался первым.

    – А, я-то думал. Иди ко мне, малышка, - позвал он.

    Зрелище неспешно, словно красуясь выползшей из широкогорлого кувшина изумрудной с золотом змеи, которая затем быстренько переползла по слишком уж мерзко-противному, по её мнению, полу и в конце концов обосновалась вокруг шеи хозяина, вырисовало на лице незадачливой пейзанки просто неописуемую гамму чувств.

    – Травницу здешнюю сюда, - распорядился ведун не допускающим возражений голосом, и какой-то просочившийся сюда вездесущий мальчишка едва не кубарем от усердия ссыпался по лестнице.

    Поскольку деревня, собственно, и стояла у подножия скалы с башней, то не успел Лен толком налюбоваться видом вновь принявшихся наводить порядок пейзанок, как мальчонка притащил за руку слабо упиравшуюся сухощавую старушенцию в донельзя рваном салопе. Втолковать ей, что нужна мензурка, пробирка, колбочка, оказалось ох каким непростым делом!

    – Пузырёк, - подсказала руководившая наведением чистоты Славка.