— И все же я деревенская девушка, — убежденно сказала она. — Но должна же найтись работа, с которой я могла бы справиться!

— Должна, — согласился он.

Он не стал предлагать ей меню, однако поинтересовался, что она любит и чего не любит, и когда она уничтожила зажаренного цыпленка, оба пришли к соглашению, что для супа слишком жарко. Остановились на салате из свежих фруктов со взбитыми сливками и двух чашек кофе — и сразу она почувствовала себя значительно лучше. Он предложил ей ликер к кофе, но она отказалась. Он сидел и задумчиво наблюдал за ней, а она, затянувшись сигаретой, никак не могла решить, что ей следует сказать по поводу утреннего эпизода и нужно ли ей извиняться за то, что из-за нее разыгралась такая неприятная сцена. Она подбирала нужные слова, чтобы точнее выразить свои чувства, и уже собралась с духом, чтобы произнести их, когда он, словно прочитав ее мысли, ласково покачал головой.

— Забудьте об этом, — посоветовал он. — Неприятности всегда забываются, а вы еще не настолько окрепли, чтобы забивать себе голову всякой ерундой. Единственное, чего я не могу понять, так это почему вы терпели так долго. Почему не сообщили мне, что эта работа не для вас и что ваш рабочий день слишком долог и утомителен?

— О, я не думаю, что он был слишком долог. Я просто не привыкла к длительному пребыванию в помещении, потому и работа стала в тягость.

— И вдобавок ко всему у вас не оставалось времени, чтобы нормально поесть.

Она слегка покраснела:

— Но мисс Хант в этом не виновата. Просто я очень уставала, когда приходила домой, чтобы готовить себе ужин, к тому же у меня не оставалось времени ходить по магазинам…

— Поэтому вам не из чего было готовить?

Ее румянец стал еще ярче.

— Думаю, мисс Хант позволила бы мне отлучиться, если бы я попросила ее об этом. Но я так и не попросила, — попыталась защитить свою хозяйку Стэси.

— А что вы делали по выходным?

— Я оставалась дома — занималась всякими мелкими делами или шла в парк прогуляться.

— И возвращались к своим неизменным сандвичам и чашке кофе?

— Иногда так и было, — призналась она, смущаясь из-за того, что он разглядывает ее столь пристально.

— А мисс Хант никогда не оставалась дома вместе с вами?

— Ее всегда куда-нибудь приглашали.

— О да! — отряхивая пепел с сигареты, произнес он.

Его лицо стало непроницаемым, в то время как глаза продолжали внимательно изучать девушку. Глядя на него, она пыталась угадать, что он думает о Вере Хант, — но его мысли были запрятаны глубоко.

Неожиданно ее прорвало, и она, запинаясь, заговорила:

— Мне ужасно неудобно, доктор Гуэлдер, что из-за меня вы… и мисс Хант… что вы поссорились… и вы попали в неловкое положение…

— В каком смысле неловкое? — спросил он, закуривая следующую сигарету.

— Ну, я… — Она беспомощно развела руками, ее щеки украсил багрянец, отчего она больше не выглядела нездоровой. — Из-за меня вам снова придется покинуть свою квартиру, разве не так? Да и мисс Хант считает, что это плохо повлияет на репутацию такого человека, как вы. А я ни за что на свете не хочу причинить вам хоть малейший вред… Папа мне этого никогда не простил бы. К тому же есть еще мисс Хант, с которой вы из-за меня поссорились…

— Ссоры быстро проходят, — улыбнулся он ей, и его глаза вспыхнули каким-то странным блеском. — Вы потому так внезапно покинули мою квартиру, что мисс Хант заверила вас, будто ваше присутствие может нанести урон моей репутации? — довольно резко спросил он.