Рина провалилась в сон, так и не додумав мысль до конца.

Год первый.

"...Сегодня первый раз взяла в руки пистолет. Инструктор Марвис как-то обозвал его, но я не запомнила - пока, по крайней мере. Сначала он долго и нудно рассказывал об устройстве, названии всяких частей пушки, я всё записала, вечером прочитаю вместо сказки на ночь. Научилась его заряжать. Потом пошли в тир. Почувствовала себя Никитой, блин, целясь в мишень, и полной дурой, когда вся обойма ушла в "молоко". Узнала о себе много нового и интересного от Марвиса, ответила ему тем же, где видала его самого, эту Академию, её директора, и этот кусок железа, от которого все пальцы уже болят. Отдача, понимаешь ли. Чёрт, а рука у Марвиса тяжёлая, опять губа будет заживать несколько дней. Потом снова была лекция, на сей раз о наличии болевых точек на теле человека. О, а вот это полезная штука, потому что я узнала, как зовут тех двух уродов, трахнувших меня в первую ночь здесь вместе с Кэлом. Второй раз у них это не получилось, я подготовилась: одному коленом яйца припечатала, второму прицельно пяткой в глаз заехала - из положения лёжа это очень удобно делать, и на сапогах каблучок имеется. Маленький, но жёсткий. Кэл попытался снова вкатить мне оплеуху, но я вовремя нагнулась, и пока он матерился, локтем в ухо треснула. А потом пришёл дежурный, и разогнал компашку. Ришар смилостивился? Да чёрта с два этот ублюдок проявит милосердие, ага. Скорее две луны упадут на этот кусок земли. И хотя уже месяц, как я здесь, слава те господи, или кто тут рулит - если таковой вообще есть, - Айсенс ни разу не притронулся ко мне. Только наблюдал за занятиями, сверля своим рентгеновским взглядом.

А вот сегодня, когда вернулась с ужина, обнаружила записку на тумбочке у кровати. Точнее, приказ к десяти вечера явиться к нему в кабинет. Жалко, оружие приходится оставлять в хранилище, я бы с удовольствием захватила какой кинжальчик и воткнула в его упругую задницу. И провернула бы пару раз, чтоб жизнь малиной не казалась. Придётся идти, к сожалению, он начальник. Опять трахать будет?..".

Стоя перед знакомой дверью, Рина поймала себя на том, что нервничает. Она понятия не имела, что ждёт внутри, к чему готовиться, и неизвестность пугала. Ученица Академии уже привыкла, что здесь всё время надо быть в готовности, и научилась жить в постоянном напряжении, даже ночью во сне. Но если там, среди равных, она имела полное право давать отпор и сопротивляться до последнего, то Ришар - совсем другое дело. Во что может вылиться неповиновение ему, Рина не знала, но выяснять как-то не ощущала желания. И в то же время, не собиралась тупо подчиняться. Тупик. "Ладно, чему быть, того не миновать", - она решительно толкнула дверь и вошла в кабинет.

Повсюду горели свечи. Большое окно скрывалось за плотными атласными шторами тёмно-синего цвета. Около низенького, широкого диванчика стоял накрытый столик. При виде фруктов у Рины слюнки потекли, в столовой хоть и кормили сытно и вкусно, но однообразно. Дополняли композицию а-ля "романтический вечер" два хрустальных бокала с витыми ножками и бутылка вина причудливой формы. Рина замерла у порога, настороженно глядя на хозяина кабинета.

Ришар выглядел сногсшибательно в шёлковой рубашке бордового цвета, и чёрных джинсах, плотно обтягивавших его ноги. Он сидел, положив обе руки на спинку дивана, и в упор смотрел на гостью. От знакомой ленивой усмешки у Рины участилось дыхание, и резко подскочила температура - стало жарко.