Спустя двадцать минут вызванные машины зашли на посадку и после дружеского прощания пассажиров яхты разлетелись в разные стороны, остались только Бобёр и чета Смирновых.

– Пётр, мы с отцом и матушкой ждём тебя через три дня, ровно в семь часов вечера, – прощаясь, напомнила Екатерина и, нежно поцеловав парня в губы, скрылась в салоне бронированного лимузина, оставив его стоять на месте в полной растерянности.

Проводив задумчивым взглядом удаляющуюся машину, Бобёр провёл ладонью по своим губам и, взглянув на неё, увидел следы губной помады. Вздохнув, молодой человек достал носовой платок и, стерев её следы со своих губ, отослал обратно бот и погрузился в присланную Зыковым машину. Продолжая ощущать вкус девичьего поцелуя, распорядился:

– В гостиницу.

Пилот, молча кивнув головой, завёл машину и, лихо взлетев, повёл свой бронированный аппарат туда, куда приказал его командир, поднявшийся в его глазах сегодня ещё как минимум на одну ступеньку вверх…

Глава 2

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! – поздоровался молодой человек с Гудзой, встретив своего куратора на конспиративной квартире.

– Оставь, Бобёр, тем более я буквально на днях получил повышение и теперь являюсь генерал-лейтенантом, – отмахнулся генерал с тяжёлым вздохом.

– В таком случае примите мои искренние поздравления!

– Пустое. Ты лучше давай проходи, и мы с тобой поговорим о наших делах скорбных.

Пройдя в большой зал с камином, в котором потрескивали берёзовые поленья, молодой человек устроился в массивном кресле и поинтересовался:

– В чём причина моего столь поспешного вызова на встречу?

– А то ты не знаешь… – сварливо прогудел генерал. – Разумеется, это напрямую связано с потерпевшей крушение яхтой.

– Так я же всё уже рассказал, как было дело, или есть нечто такое, что я должен знать? – с некоторым недоумением поинтересовался майор, с задумчивостью поглядывая на Гудзу.

Теперь уже генерал-лейтенант выдвинул из стола ящик и, вынув из него коробку и положив её на полированный стол, толкнул в направлении своего подчинённого. Подхватив её, Бобёр открыл крышку и с немалым любопытством взглянул внутрь. Там оказалась стандартная папка для бумаг, предназначенных для подписи, правда обтянутая золотой тесьмой. Помимо папки в коробке лежала ещё одна коробочка, обтянутая муаровым бархатом, в которой красовался орден Красной Звезды, дающий право присвоения очередного чина, невзирая на все положенные военным уставом сроки. Чтобы окончательно удостовериться в своём повышении, молодой человек, отложив в сторону орден, вчитался в содержимое одного-единственного листа с подписью министра обороны, заверенной гербовой печатью…

– Спасибо, конечно, но почему здесь вместо моего имени и фамилии указан только номер, да и за что конкретно тоже не написано?

– Нечего светить твоё имя в официальных бумагах. Пространная формулировка «За особые заслуги» из этой же серии. Если описать спасение командующего третьим ударным флотом, то знающему человеку будет легко понять, кто скрывается за цифровым обозначением. Надеюсь тебе это понятно?

– Понял, не дурак, – с усмешкой ответил Бобёр и захлопнул папку.

– Раз понял, тогда возвращай всё обратно. Получишь на руки только тогда, когда вновь обретёшь официальный статус, и ни днём раньше.

С сожалением сложив обратно папку и орден, молодой человек вернул её своему куратору и услышал вопрос:

– Ну и каково это ощущать себя подполковником?

– Если честно, пока не ощущаю никакой разницы, – ответил молодой человек, – хотя и приятно.