Подняв голову, Кэтрин прищурилась, вслушиваясь в глухой топот копыт. «Хантли только недавно уехал, не может быть, чтобы он так быстро вернулся», – подумала Кэт. И тем не менее это был он. Схватившись рукой за горло, Кэтрин нерешительно двинулась вперед, чтобы окликнуть его, широко раскрытыми глазами глядя, как Хантли останавливает тяжелого коня.

– Кэт! – Бросив кожаные поводья на ближайшую изгородь, окружавшую небольшой садик, и перепрыгнув через каменную стену, он быстро зашагал к ней. – Кэтрин, боюсь, я привез ужасную новость. – На его лице была написана тревога. – Пойдем в дом.

– Нет! – Кэт на мгновение представила себе Девлина, оставшегося навечно неподвижно лежать в каком-то каменном склепе, и мир вокруг нее зашатался. – Говори мне сейчас – что случилось с Девлином?

Хантли поразился силе, с которой Кэтрин схватила его за локоть.

– Нет, нет, маленькая кузина! Умер не Девлин, умер твой отец! – Он не почувствовал удивления, увидев, как на лице Кэт промелькнуло облегчение, виновато сменившееся болезненным сожалением о человеке, который был ее отцом.

– Отец… Значит, в конце концов его измена стоила ему жизни, – подавленно пробормотала Кэт, не в состоянии справиться с захлестнувшим ее приливом облегчения. Ей должно было быть стыдно, что она не чувствовала печали, но Кэт ничего не могла с собой поделать. Жадность, обман и эгоизм отца дорого обошлись ей.

– Его нашли в камере мертвым с кинжалом в сердце, – сообщил Хантли.

– Как это могло случиться? – На краткое мгновение у Кэтрин мелькнула мысль, что это сделал Девлин, но она сразу же поняла, что это не его метод. Если бы он хотел смерти Уолтера, то действовал бы открыто.

Пожав плечами, Хантли отворил дверь и, пропустив Кэт вперед, быстро объяснил Джейн, что произошло.

– Стражник нашел Уолтера мертвым, и говорят, дядя предпочел лишить себя жизни, вместо того чтобы предстать перед судом Вильгельма.

– Нет, – возразила Кэтрин, – отец был не способен убить себя, в этом я абсолютно уверена. У него не хватало для этого мужества. Когда его будут хоронить, Хантли? Он должен быть погребен на нашем семейном кладбище в Челтенхеме. Я уверена, Вильгельм не запретит его семье похоронить его.

– Гнев Вильгельма не распространяется за черту жизни, Кэт. Он дал мне разрешение похоронить дядю. А почему ты заговорила об этом? – Хантли с тревогой взглянул на Кэтрин.

– Кэтрин, – осторожно вмешалась Джейн, догадавшись, что она задумала, – и не думай ехать туда! Теперь ты ничего не сможешь для него сделать, пусть Уолтера похоронят его люди.

– Нет, Джейн, я должна поехать. Я должна убедиться, что он покоится рядом с моей матерью, как она того желала. – Ясные фиалковые глаза встретились с обеспокоенным взглядом Джейн, и в их глубине не было ни намека на мягкость.

– Разве твоя мать захотела бы, чтобы ты снова оказалась пленницей Джона? Нет, кузина! Думаю, не захотела бы!

Еще не успев договорить, Джейн поняла, что Кэт глуха к ее словам, что она не откажется от своего намерения. В конечном счете, брат и сестра сдались, и Хантли сказал, что отвезет Кэтрин в Челтенхем.

– Нет, малышка Кэт! – резко прервал он возражения кузины. – Ты не можешь запретить мне это! Я не допущу, чтобы говорили, будто я позволил своей кровной родственнице одной, беззащитной отправиться в пасть льва. Это дело чести.

Опять речь о чести! Боже, Кэтрин становилось дурно от одного этого слова! Но она не сказала Хантли о своих чувствах, она была благодарна ему за то, что ради нее он рискует не только своим положением при дворе Вильгельма, но, возможно, и своей жизнью.

– Я поехала бы с вами, если бы не ожидала возвращения домой мужа, – с сожалением сказала Джейн, когда на следующее утро Кэт и Хантли седлали лошадей.