|
Справа в сторону леса удалялись около полусотни длинных повозок, которые тянули безотказные тяжеловозы. Граф Леонар не переставал удивляться выносливости и неприхотливости этих животных. Все три недели они как заведенные тащили по грязи тяжелые телеги, время от времени подхватывая пучки вонючих водорослей. И теперь, едва войско прибыло на место, эти трудяги снова отправились в путь – обоз двигался в лес, куда его вместе с сотней дунгар повел Надир. До вечера необходимо было добыть мяса. Иначе Леонар может потерять много сича. Если не накормить его мясом, то те, кто лежал сейчас на земле, к утру могли обратиться в золу. Сопровождаемый Биррисом и двумя капитанами, командующими сичем, граф дошел до самого дальнего рубежа лагеря, где возводилась высокая насыпь. Взобравшись на законченный участок, Леонар обозрел открывающиеся просторы Лингурии, представляя, как где-то уже марширует сич Барнейского союза и тяжелые кафиры срывают гусеницами дерн. Всего несколько дней было у графа Гарди, чтобы привести в порядок войско и отстроить укрепления, а потом долгая осада и… Бегство? Но бежать уже некуда. Два дня пути через лес, и снова начнется бескрайний океан. Граф обманул барнейцев, ускользнув через болота, но через океан уйти невозможно. Оставались еще Ворота. И ключ, который Леонар носил на шелковом шнурке. В роду Гарди этот ключ передавался по старшинству. Леонар остался последним в роду и получил ключ из рук своего умирающего дяди, графа Хорна Гарди. В том страшном бою возле городка Гета Леонар потерял двух братьев и сестру, сражавшуюся в рядах дунгар как настоящий мужчина. Войско Гарди отступало, сич беспорядочно бежал в лес, и только дунгары, построившись в каре, организованно отходили вместе с последним графом… – Капитан? – позвал Леонар одного из капитанов сича. – Капитан Лонгай, мой господин, – представился тот. – Лонгай, видите тот перешеек между болотами, который ведет прямо к лагерю? – Да, мой господин. – Какой он ширины, как вы думаете? – Я знаю точно, мой господин, – тысячу двести локтей. – Завтра его нужно пересечь канавой вон от того болота. Пусть барнейцы идут в обход, а мы будем обстреливать их с фланга. Не нужно облегчать им жизнь. – Мы облегчим им смерть, мой господин. Завтра мы перекопаем перешеек. Прошло еще несколько часов, и в уже спускавшихся сумерках показался двигающийся из леса обоз. Мохнатые тяжеловозы с трудом тащили телеги, нагруженные до самого верха свиными тушами. Обоз двигался мимо повеселевшего графа Леонара, и тот, улыбаясь, повторял: – Спасибо Надиру… Он спас нам войско… Уже при свете костров началась разделка свиных туш, и воины-сич поедали еще теплые сырые потроха. В огромных котлах готовили густой бульон. Он был нужен для отпаивания обессиленного сича, который умирал, лежа на земле. Убедившись, что все в порядке, успокоенный граф в сопровождении старшего капитана Бирриса вернулся в замок. Во дворе вповалку спали верные дунгары, на всех крепостных стенах бдительно несли службу часовые. С фонарем в руках графа встретили Надир и повар Лумис. – Ваша светлость, Лумис, – Надир указал кивком на повара, – приготовил вам хороший ужин из свежей дичи и рыбы. Позвольте, я провожу вас в покои, где мы накроем для вас стол… – Конечно, Надир, с удовольствием воспользуюсь возможностью нормально поужинать. |
