Реста тряхнула головой, прогоняя навязчивые воспоминания. Пора было уходить.

Вчера вернулась последняя группа, участвующая в разгроме засады Детей гнева. Реста решила не рисковать и дней десять не высовываться из предгорий. Впервые за последние пять лет в их маленьком лагере царила праздничная атмосфера. Даже освобожденные караванщицы не выказывали упаднических признаков. Они кучковались по углам и с ехидной улыбочкой, а кто и вообще чуть не плача от хохота, рассказывали подругам, как это было.

– А у меня руки связаны за спиной и кляп во рту. Он подходит такой, штаны на ходу расстегивает. Ну, думаю, щаз как достанет свою кувалду, как даст… А у него там между складок что-то розовенькое высовывается, того и гляди не донесет, по дороге потеряет!!!

Гогот поочередно раздавался то из одного, то из другого угла, между которыми виднелись пустые пространства, не застеленные тюфяками и спальниками. А еще три года назад некуда наступить было.

Из трех пятерок, составлявших караван, удалось спасти только семерых, найденных в палатках. Численность отряда неуклонно сокращалась. Но, видимо, недостаточно быстро, если «хозяева» решились-таки заняться охотой на них. До сих пор они в подобном замечены не были. Вообще после «Исхода» их оставили в покое, видимо, решив, что овчинка не стоит выделки. И вот теперь…

Освободив этих семерых, они потеряли еще десяток. Итого семнадцать человек за неделю. Так что же произошло, что изменилось в раскладе?

Архан вышла в крайнюю пещеру. Глаза, привыкшие к темноте, в состоянии были рассмотреть баулы с ягодой, два десятка туш шарангов, забитые до отказа дневными пайками пластиковые ящики, сдвинутые в угол, и еще много всякой мелочи, которая разнообразила рацион. И это к окончанию зимовки. Запасы собирались большим количеством сестер, чем потом потреблялись. За пять лет они исследовали и оборудовали под проживание несколько больших залов этого каскада пещер, хотя использовали едва ли десятую долю, экономя пиропатроны, обогревающие пространство высоких скальных сводов. Провели ряд экспедиций по перевалам горного массива, оставив там летники, схроны продуктов, лекарств и оборудования в землянках, замаскированных между камней. Составили довольно точные и детальные карты с ландшафтными метками и ссылками на ориентиры. С указаниями на типовые маршруты как транспортных, так и патрульных дисколетов. За все это было заплачено с лихвой, заплачено сотней душ. Но второй волны не было, не было даже намека на ее подготовку. Записки с донесениями из «Борделя» все еще поступали. Караванщицы выискивали их среди сбрасываемых пайков, упаковок с пиропатронами и обломков оборудования. Но судя по ним, желающих продолжать борьбу за пределами благоустроенной и комфортабельной жилой зоны «Борделя» становилось все меньше, а поводов отложить вторую волну все больше. И поэтому вопрос – а на фига и для кого все это – мог возникнуть в любой момент.

Вчерашняя победа была долгожданной и необходимой, определяющей дальнейшее выживание. Но вот что же все-таки делать дальше?

Охранница возле шлюза коротко козырнула Ресте, та махнула рукой и повернула обратно в сторону жилой зоны. Вынужденные «выходные» действовали на нее удручающе. А в таком состоянии ей не хотелось маячить перед подчиненными. Ее не оставляли в покое нехорошие предчувствия и неприятные догадки.