Лина открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука, голос отказал ей, как и разум. Какими - то дьявольскими силами этот палач разбудил в ней сомнение, осмелился стать похожим на…НЕГО.

- Вам я никогда и ничего не обещала. Все ваши слова грязная ложь!

- У меня есть одна вещь, которая немножко освежит вашу память. Узнаете?

В руках вампира сверкнула цепочка с рубиновым сердечком и Лина почувствовала, что вот - вот потеряет сознание.

- Нет! - Крикнула она изо всех сил и закрыла лицо руками - Нет! Вы не можете быть ИМ! Все это наглая ложь! Только не пойму, зачем вы сводите меня с ума?!

Мужчина горько усмехнулся:

- Наглой ложью были твои признания в любви!

- Вы лжете - он мертв…мертв…- ее бледные губы едва шевелились, Лина была близка к обмороку.

Макабру вдруг нежно привлек ее к себе, Лина даже не сопротивлялась, оглушенная, пораженная она покорно позволила себя обнять. Мужчина коснулся губами ее дрожащих губ, не сдержался, зарылся пальцами в ее волосы, застонал. Со всей страстью обрушился на ее рот, сминая, порабощая, словно ставя печать законного владельца. И она полетела в бездну, задохнулась, все поплыло перед глазами. Лина узнала этот поцелуй, вкус его губ, запах дыхания, ни с чем несравнимую властность. Ее ноги подкосились и она чуть не упала, но Влад успел подхватить ее на руки. Осторожно отнес на диван. Лина смотрела на него глазами, расширенными от шока. На его лицо все еще скрытое маской… На губы, чувственные, такие соблазнительные и грешные. Какой слепой она была, вот кого напоминала его улыбка и вот почему она с первой же секунды чувствовала к нему непреодолимое влечение.

- Браво, наконец - то ты меня узнала. Я уже начал бояться, что этого никогда не случится. Хотя, нужно было вспомнить старые сказки, в которых спящих красавиц непременно будят поцелуем.

Лина не сводила глаз, наполненных слезами с его лица, затем осторожно, дрожащими пальцами сняла с него маску и тихо вскрикнула, сердце готовое сломать ребра, колоколом забилось у нее в горле. Это он…Ее Влад

Она узнала его лицо, такое близкое, родное, такое ослепительно красивое. Правда, лишения и горечь стерли с него беззаботность и мальчишеское озорство. А глаза стали настолько печальными, что у нее защемило сердце. Лина вздрогнула, увидев шрам на его щеке. Грубый, рваный, узловатый, он заставил ее содрогнуться от жалости. Но это совсем не портило его внешности, не отталкивало и не пугало, лишь придавая шарма. Господи, как же она могла не узнать его? Ведь он совсем не изменился. В жгучих черных глазах застыла бесконечная боль. Лина коснулась кончиками пальцев шрама, провела ими, едва касаясь по его губам, щеке.

- Влад - прошептала она не чувствуя как слезы градом катятся по ее щекам - ты…это правда ты…любимый мой…родной.

Девушка отчаянно сжала его в объятиях, приникая к нему всем телом, словно боясь, что он исчезнет. Мужчина рывком прижал ее к себе с такой силой, что у нее хрустнули кости.

- Живой! Жииивоой - Она шептала ему в ухо, осыпая поцелуями его лицо, глаза, орошая солеными слезами счастья. Она не чувствовала как постепенно его объятия ослабевают, как руки безвольно опустились, а потом он безжалостно оторвал ее от себя, перехватил ее запястья. Лина вновь потянулась к нему, но Влад удержал ее, и глухо сказал:

- Не надо! Слишком поздно, Ангел, все кончено. Между нами больше ничего нет, нас разделяет пропасть ничего не осталось от той большой и красивой любви, ничего кроме горечи и сожаления. Ничего кроме твоего вероломного предательства!

Последние слова он уже выкрикнул, встал и отошел к окну. Лина так и замерла на кушетке - он оттолкнул ее. О каком предательстве он сейчас говорит? Она до боли сжала пальцы.

- Я рад, что все станет на свои места, но это ничего не меняет. Теперь ты с Николасом, а я уже не вернусь к тому, что было раньше.