– Почти с самого начала, – в отчаянии сознался он. – Генерал Шнейдер был в восторге примерно тридцать минут, затем он и доктор Рудж потребовали немедленных результатов. Чтобы вы начали материализовывать стелс-бомбардировщики или телепортировать невидимость в Сирию, и так далее.

До сих пор Тристан фамилий не называл, сохраняя полную секретность в отношении своего начальства. Сейчас он то ли правда дошел до ручки, то ли надеялся таким образом завоевать доверие Эржебет.

Если так, это не сработало.

– А вместо этого вы заставили меня выворачивать свитера наизнанку? – оскорбилась Эржебет. – И удивляетесь, что ваше начальство меня не ценит? Вы даже больший идиот, чем я думала.

– Каждое задание, которое я вам давал, было бета-тестированием чего-то другого, имеющего военное применение. От меня требовали вывернуть человека наизнанку. Очевидно, я должен был проверить это на свитере, а не на человеке и даже не на лабораторной крысе. И, разумеется, я сделаю, что от меня требуют, но в идеале хотел бы сделать больше. Я щепетильнее их и желал бы представить вас – позиционировать, так сказать – как специалиста, умеющего кое-что получше, чем выворачивать людей наизнанку.

– Например?

– Золото из свинца было бы ну очень круто, – мечтательно проговорил Тристан.

Эржебет мотнула головой.

– Может быть, тогда сами что-нибудь предложите? Учитывая, что колдовать вы можете только в ОДЕКе, ваши возможности довольно-таки ограничены.

– Эржебет может превращать крыс в тритонов, – напомнила я.

– Средний фокусник, выступающий на детских утренниках, тоже это может.

– Но не по-настоящему. И вообще, как насчет человека? Что, если я разрешу ей превратить в тритона меня?

– Я, наверное, не стану выворачивать человека наизнанку, – сообщила Эржебет Тристану. – Это было бы безвкусно. Вы, американцы, такие безвкусные.

– Превратите меня в тритона, – настаивала я. – Начальству это понравится.

И в этот самый миг, если я правильно помню, мобильный Тристана заиграл марш «Колокол Свободы».

Тристан вытащил его из кармана, глянул на экран, затряс головой и пальцем промотал сообщение вниз.

– К смотру готовьсь! – объявил он, глядя в глаза сперва Эржебет, потом мне. – Ботинки чистить, пряжки драить!

Меньше чем через пять минут к нам присоединился кряжистый джентльмен в армейской форме и сопровождающий его военный помоложе, у которого, насколько мы могли судить, было в жизни одно-единственное назначение: открывать перед начальником двери и держать его фуражку.

В ту пору я ничего не знала о чинах, мундирах и знаках отличия. Несколькими годами позже, проведя некоторое время рядом с военными, я определила бы в этих двоих бригадного генерала (одна звезда) и подполковника. На обоих была парадная форма – армейский эквивалент костюма-тройки. Соответственно, у каждого на правом нагрудном кармане была плашка с фамилией, и я узнала, что их зовут Шнейдер и Рамирес, еще до того, как Тристан нас друг другу представил, что он проделал с более чем обычной военной четкостью.

Генерал Шнейдер, припадая на одну ногу, обошел помещение и обменялся рукопожатиями сперва со мной, потом с Эржебет. Держался он подчеркнуто важно и официально. По мне генерал только скользнул взглядом и тут же перенес внимание на Эржебет, оглядел ее с головы до ног и на краткий миг остался доволен увиденным. Однако в следующий миг он нахмурился и обратился к Тристану.

– Как я понимаю, это и есть Актив, – сказал он, указывая па