|
Портрет, судя по всему, был сделан в начале девятнадцатого века, и женщина была француженка, а может быть, просто умело притворялась француженкой. Меня притягивало выражение ее лица. Я заключил: она так часто в жизни испытывала чувство разочарования, особенно в мужчинах, что ничего другого уже и не ждала, постоянно жила с этим чувством и оттого страдала. Я и сам разочаровался в женщинах и сказал даме взглядом, что могу наполнить ее жизнь радостью и дать ей все, что она пожелает, но ее грустные пастельные глаза, встретив мои, ответили, что и я, несомненно, стану для нее таким же разочарованием, как и все мои предшественники. Я подумал, что она, пожалуй, права.
И вот тут-то я услышал поворот ключа в замке. Хорошо еще, что в двери было два замка и я запер их, когда вошел. (Я мог бы запереть их таким образом, чтоб они не открывались снаружи, но уже давно не прибегал к этому приему, рассудив, что хозяева сразу поймут: в квартире взломщик — и вернутся в сопровождении одного-двух полицейских.) Я застыл на месте, сердце ушло в пятки, и в тех местах, которые в рекламных роликах рекомендуют поливать дезодорантом, сразу выступил пот. Повернулся ключ в замке, щелкнула задвижка, и человек за дверью произнес что-то неразборчивое то ли своему спутнику, то ли просто в воздух. Щелкнула задвижка второго замка, я пришел в себя и заметался по комнате. В спальне, естественно, было окно, но в нем — кондиционер, и потому быстро его не откроешь. Имелось и другое окошко, поменьше, я бы в него вылез, но какой-то негодяй поставил на него решетку, чтобы не забрался взломщик. И вот теперь этот несчастный взломщик не мог выбраться наружу, хоть это и не было предусмотрено заранее. Я отметил сей печальный факт и глянул на кровать с кружевным покрывалом. Забраться под кровать? Но там чертовски мало места между пружинным матрацем и ковром. Можно, конечно, распластаться, но удовольствие вряд ли получишь. К тому же это весьма недостойное занятие — прятаться под кроватью. Такая пошлость, такая банальность!... Стенной шкаф в спальне тоже не бог весть какая оригинальная идея, но там хотя бы комфортно. И когда повернулся ключ во втором замке «рэбсон», я уже стоял у шкафа. Открывал я его и раньше — перебирал платья и проверял шляпные коробки: нет ли там чего поинтереснее. Он был заперт, но ключ торчал в замке, будто меня дожидался. Какой смысл оставлять ключ в замке? Люди почему-то всегда это делают. Наверное, им хлопотно искать его каждый раз, когда хочется надеть другие туфли, а запертая дверца шкафа выглядит как-то надежнее, хоть в замке и торчит ключ. Я ничего не взял из шкафа Кристал. Если у нее и есть меха, она наверняка сдала их на хранение, к тому же я не люблю красть меха. Не хватало еще, чтобы я улепетывал отсюда с ее шубами! Как бы то ни было, я, к счастью, не потрудился запереть шкаф и тем облегчил себе задачу: сразу шагнул туда и закрыл за собой дверцу. Потом сдвинул платья, слегка пахнувшие духами, прикрылся ими и сделал глубокий вдох: легкие тщетно требовали воздуха. Прислушался — наружная дверь отворилась, и в квартиру Кристал вошли двое. Нетрудно было догадаться, что их двое, потому что они разговаривали, хоть я и не мог разобрать слов. Один голос был высокий, женский, другой — мужской. Женщина, конечно, Кристал Шелдрейк, в своих джинсах цвета спелой пшеницы и пестрой блузе. А вот кто ее спутник, я понятия не имел. Ясно одно — парень хваткий, быстро ее сюда приволок. Может быть, женатый, потому и торопится, потому и к себе ее не пригласил. Зазвенел лед в бокалах, полилось вино. Я же в стенном шкафу вдыхал запах духов, застарелого пота и с грустью думал о том, что не успел принять перед обедом парочку мартини. Я никогда не пью перед работой, опасаясь утратить быстроту реакции, и вот теперь я думал о своих принципах, о быстроте реакции и никогда еще не чувствовал себя так глупо. Я не пропустил парочку мартини перед обедом, потому что пропустил сам обед: отложил удовольствие, решив, что отобедаю позже, зато празднично и на широкую ногу. |
