— Но раз ты невиновен, как твой адвокат может заставить тебя признать себя виновным?

— Он не может меня заставить, он может посоветовать.

— Вот по этой причине Крейг и сменил адвоката. Блэнкеншип считал, что он виновен, а мистер Верилл наверняка знал, что невиновен.

— И теперь Крейг гуляет на свободе.

— Ага.

— Даже если бы какой-нибудь адвокат и поверил в мою невиновность, с его стороны было бы чистым безумием браться за мое дело: уж слишком много они на меня вешают.

Джиллиан высказывала еще какие-то соображения, но я уже ее не слушал. Где-то на задворках моего сознания крутилась мысль, и я пытался ее поймать, как собака ловит свой хвост.

Я снова взялся за телефонную книгу. Какая фамилия у Фрэнки? Ах да, Аккерман, Франциска Аккерман. Ага, вот она — Аккерман Ф., проживает на Восточной Двадцать седьмой улице. Это всего в нескольких кварталах от ее любимых баров. Я набрал номер, но никто не ответил.

— Кому ты звонишь, Берни?

Я повесил трубку, отыскал телефон Коркорана и позвонил. Безрезультатно. Снова набрал номер Фрэнки. Никто не поднимал трубку.

— Берни?

— Я попал в переплет.

— Понимаю.

— Пожалуй, стоит явиться с повинной.

— Но если ты невиновен...

— Меня разыскивают по обвинению в убийстве, Джиллиан. Возможно, дело кончится тем, что я признаю себя виновным в менее серьезном преступлении, чтобы избежать суда по более тяжкому. Мне это очень не по душе, но, кажется, иного выхода нет. Возможно, мне повезет, и пока будет идти следствие, всплывут новые факты. Может быть, я найму частного детектива, и он проведет расследование профессионально, раз моя любительская попытка закончилась неудачей. Продолжи я свою игру, мог бы получить полицейскую пулю от какого-нибудь любителя шумовых эффектов. Трупов все прибавляется, и я боюсь за свою жизнь. Явись я с повинной на день раньше, меня бы сейчас не обвиняли в смерти Грабова.

— И что же ты собираешься сделать? Придешь в полицейский участок?

Я покачал головой.

— Киршман хочет, чтобы я сдался ему. Говорит, что так безопаснее. А ему поставят в заслугу мой арест. Но я хочу, чтобы при моей явке с повинной присутствовал адвокат. Ведь полиция может лишить задержанного права общаться с людьми на семьдесят два часа — просто будут возить с участка на участок, не регистрируя. Не знаю, поступят со мной так или нет, но я не хочу рисковать.

— Стало быть, тебе надо связаться с адвокатом?

— Я думал об этом. Мой адвокат раньше прекрасно представлял меня в суде, потому что я всегда был виновен по всем пунктам обвинения. Но какой от него прок, ведь на сей раз он будет представлять невиновного человека? Та же проблема, что была у Крейга с Эрролом Блэнкеншипом.

— Так что же ты намерен делать?

— Хочу попросить тебя об одолжении. Пожалуйста, позвони Крейгу, и пусть он пригласит своего адвоката, Как-его-по-имени... Верилла. Я хотел бы встретиться с ними обоими в его приемной.

— Приемной мистера Верилла?

— Пожалуй, лучше у Крейга. Мы все знаем, где она находится, — к югу от Центрального парка. Это всем удобно. Сейчас двенадцать тридцать, и встречу можно назначить на четыре часа пополудни: мне нужно еще кое-что сделать.

— Ты хочешь, чтоб и Крейг присутствовал?

Я кивнул:

— Обязательно! А если он не явится, я его брошу на съедение волкам. Он дал мне наводку украсть драгоценности у Кристал. Этот факт — моя единственная козырная карта. Ему вовсе не хочется, чтобы я рассказал в полиции о нашем совместном дельце, и я назначу плату за свое молчание. Я хочу, чтобы Верилл мне помог: пусть он организует мою явку с повинной.