Еще шаг и новое видение. Эмме уже восемь. Учеба в академии делает свое дело. И вместо отдыха, малышка по ночам читает книги при тусклом свете свечи, старательно шевеля губами, едва ли замечая, как под потолком медленно кружит облако обрывков заклинаний.

Еще шаг. Эмма в простом сером платье, заляпанном чернилами и грязью, спит на задней парте в классе, подложив под щеку книгу по структуре заклинаний. В уголке рта расплылось темное пятнышко — пока не исчезнувшая привычка задумчиво кусать палец.

Клант улыбнулся.

У Эммы все детство ладони были едва ли не по локоть в чернилах, а пальцы не отмывались даже специальным мылом. Забыв обо всем, девочка часто то терла лоб, то подпирала кулачком щеку, то кусала палец, и на коже оставались темные пятнышки, но малышку это мало волновало. Отправившись в академию, Эмма сильно повзрослела, все время отдавая учебе и мало замечая происходящее вокруг.

Еще шаг.

— Ну, Клант! — закричала Эмма, дергая легарда за рукав. — Что тебе стоит? Не сложно же!

— Эмми, — прошипел киашьяр, пытаясь удрать от девятилетней княжны по коридорам Лесса.

— Хватит звать меня так, — остановившись, сложила руки на груди девочка. — Я уже взрослая.

— Взрослая она, — встав в такую же позу, пожурил ее легард. — А на спине покатай.

— Ну покатай! — заныла малышка. — Пожалуйста!

— Чтобы ты мне потом опять какую‑нибудь пакость устроила? — уточнил Клант.

— Я? — натурально удивилась Эмма. — Да никогда.

— Знаю я тебя… — обреченно пробормотал киашьяр, открывая ближайшую дверь в небольшой садик на верхней террасе.

— Ура! — совершенно по — детски вскричала Эмма, видя, что Клант собирается перекинуться. — Медведя — я-я — я!

Наблюдая за тем, как девочка уверенно оседлала спину огромного медведя, радостно вцепившись в густую жесткую шерсть на загривке, Клант тихо хмыкнул. Он давно не вспоминал эти их игры. С шести до десяти лет Эмма часто канючила и просила «показать ее мишку», а потом как‑то переросла это.

Еще шаг.

— Эмма, прекрати вести себя как маленькая, — поджала губы тетя Севиль. — Тебе уже девять. Брат, скажи ей!

Женщина призывно взглянула на князя, ожидая, что он поддержит ее доводы, но мужчина лишь молча отрезал очередной кусочек жаркого и отправил его в рот.

— Папа? — спросила Эмма, стискивая в руках салфетку.

— Я не собираюсь ничего предпринимать на твой счет, Эмми, — сказал в конце концов князь. — И я не собираюсь обсуждать это предложение нашего уважаемого соседа. Эмма еще слишком мала, чтобы планировать ее будущее, Севиль. Да и вряд ли князь достаточно хорошо представляет себе, что такое невестка — маг.

— Но это предложение!.. — воскликнула тетушка. — Брат!..

— Севиль, я прекрасно знаю о чем ты думаешь, — вытерев рот и отложив салфетку, усмехнулся князь, — но я уже сказал свое слово. Не будет договора о браке. Пусть сначала Эмма вырастет. А там она и без нас решит, как жить дальше.

— Ты невозможен! — вскричала Севиль и зло глотнула вина из бокала.

— Тетя Севиль, — тихо произнесла Эмма, — поумерь пыл. Уж слишком сильно видно, как горят твои глаза при сообщении о том, что за мной не просят приданое, а сами готовы приплатить.

Сказав это, Эмма с достоинством поднялась из‑за стола и отправилась к себе, тихо повторяя под нос:

— Нужно реже бывать дома. Надоело слушать ее.