Шери пришла за мной ухаживать. Она не понимала, почему нельзя перенести съемки на другой день.

— Меня же за такое уважать перестанут, — выдавил я в перерыве между позывами.

Я считал себя героем, когда работал даже во время болезни или в тяжелом состоянии. Мне хотелось преуспевать там, где отступились бы конкуренты. Я хотел, чтобы моя жена знала — я неуязвим. Женщины (и прочие) всегда неодобрительно качают головами и негативно относятся к такой черте характера. Но на самом-то деле все уважают бойцов.

Вечера пятницы стали для нас очень важными мероприятиями для налаживания связей. Джей-Эл приглашал спонсоров, продюсеров и всяких больших шишек, на которых мы хотели произвести впечатление. У нас был особый подход — мы звали всех вместе с семьями. Люди с большей охотой ведут с тобой дела, если их супруги и дети отлично проводят время. А провести вечер пятницы лучше, чем на съемках «Принца из Беверли-Хиллз», было невозможно. В тот злосчастный день посетители были особенно важные, а я был при смерти и просто не мог кого-либо развлекать.

Шери взяла бразды правления на себя. Я никогда еще не видел ее такой. Под встречи она выделила специальное место на сцене, чтобы никому не пришлось заходить ко мне в гримерку. Она раздобыла угощения и попросила других членов съемочной группы тоже участвовать в заведении полезных знакомств. Она делала это не только ради мужа — ей это нравилось. Она ходила от пары к паре, от семьи к семье, обсуждая любые темы, которые их интересовали. Она показывала детям сцену, обменивалась телефонами с женами и делала все возможное, чтобы люди прекрасно проводили время. Ее старания позволили мне выскочить всего на десять минут, дать по рукам кому нужно и приступить к съемке.

Шери показала себя идеальной хозяйкой и воплотила собой жену моей мечты. Как Джия и Пух Ричардсон, мы с Шери стали командой, работающей над операцией «Уилл становится самой большой кинозвездой в мире».

Мы купили таунхаус вблизи Толука-Лейк, стратегически расположенный в девяти минутах от студии, где теперь шли съемки «Принца из Беверли-Хиллз». Так я мог проводить максимум времени как дома, так и на работе. Это была чистая логистика. В семи минутах от него были апартаменты на Буэна-Виста, где базировалась вся моя банда из Филли, а за пятнадцать минут можно было добраться до Голливуда. Это был идеальный плацдарм для моего неизбежного вторжения в киноиндустрию.

Как-то раз в субботу вечером я заучивал свои реплики к понедельничной репетиции, а Шери изливала свое творческое начало, занимаясь готовкой на кухне.

Мне очень нравилась ее креативная жилка. Она училась в Институте технологий и моды (который, кстати, находился все-таки в самом Нью-Йорке). Она умела шить себе наряды, писала картины — я впервые в жизни встретил человека, который украшал стены дома своими же работами. Мне казалось, что это круто. Еще она занималась боевыми искусствами — ее отец был инструктором и грандмастером тхэквондо, обладателем девятого дана. Если нужно, Шери могла за себя постоять.

Шери умела поддерживать семейный очаг — мама ее отца, бабушка Зампино из Италии, была образцовой хозяйкой. Итальянская сторона семьи Шери владела супермаркетом L&M в Скенектади, поэтому у них всегда было полно еды, и вся их семейная жизнь строилась вокруг обедов. Когда родители Шери разошлись, ее мама вышла на работу, поэтому кухня стала вотчиной Шери. Шери любила готовить и угощать людей — она умела превратить объедки во вкуснейшее лакомство, прямо как Джиджи. Каждую неделю мы устраивали вечеринки в честь выхода в эфир нового эпизода «Принца из Беверли-Хиллз». Шери инстинктивно взяла на себя приготовление еды и создание уютной гостеприимной атмосферы. К нам заваливались не меньше пяти моих корешей из Филли, которые, не слишком стесняясь, ошивались вокруг кухни и готовы были наброситься на следующую сочную косточку, которую бросала им Шери.