Итак, Кирлиан решил попробовать зафиксировать на фотопленке свечение в поле тока высокой частоты какого-нибудь предмета. Первым объектом, который был «сфотографирован» таким образом, стала монета. Изобретатель подсоединил к ней один электрод, положил сверху пленку, накрыв ее вторым электродом, включил ток высокой частоты. Сделав отпечаток, Кирлиан увидел снимок монеты, по краям которой шел скользящий разряд…

Изобретатель начал помещать в поле самые разнообразные предметы, фотографируя без фотоаппарата необычное свечение, в том числе листья деревьев, собственные руки. И вот тут-то появилась любопытнейшая закономерность: любой живой объект, помещенный в поле тока высокой частоты, давал на фотопленке свечение, характер которого зависел от состояния снимаемого объекта. Одна «картинка» — если лист дерева только что сорван, другая — когда после этого прошел, к примеру, час. Существенно различалось также свечение от рук здорового, заболевшего или даже просто уставшего человека…

Уловив эту закономерность, супруги Кирлиан с головой погрузились в эксперименты по точному выяснению механизма и возможностей неведомого прежде явления.

10 лет супруги усердно трудились в домашней лаборатории, сделав тысячи высокочастотных снимков, создав полноценный «кирлиановский» аппарат для таких съемок, прежде чем в 1949 году в Госкомитете по делам изобретений и открытий им было выдано авторское свидетельство № 106 401 на «способ фотографирования объектов в токах высокой частоты».

Изобретение тут же было засекречено. Со времени получения первых результатов прошло 25 лет, прежде чем супруги смогли опубликовать рассказ о сути и результатах исследований.

«Сейсмоволна» статей об открытии прокатилась в прессе. Тогда, в середине 60-х, ошеломляющее открытие было призвано подтвердить «успехи соцстроительства». А между тем, несмотря на весь тогдашний ажиотаж, супруги-изобретатели часто чувствовали себя ненужными и беспомощными. Вот, к примеру, запись в дневнике В. Кирлиан от 19 марта 1966 года: «…В течение 17 лет (17!) ведутся официальные переписки между министерствами, комитетами, научно-исследовательскими институтами об открытии специальной лаборатории по разработке нашей методики исследований по получению изображений при посредстве токов высокой частоты. И по сей день, с 1949 года, вопрос об этой лаборатории висит в воздухе, никто не берется возглавить ее, в то время как во Франции (то, что мы случайно узнали) уже разработан метод и практически используется в биологии… Интересно, будет ли толк от этой писанины, она уже сидит у нас в печенках…»

Лишь два последних года жизни Семен Давидович заведовал специальной лабораторией на краснодарском НПК «Сатурн», но это было уже во второй половине 70-х…

Многие из изобретений супругов, защищенных десятками авторских свидетельств, широко применялись на практике, в том числе в промышленности. Однако денег за это они не получали и жили очень бедно. В одном из писем Семен Давидович просит знакомого из другого города прислать ему лезвие для бритвы.

В 1976 году, уже после смерти Валентины Хрисанфовны, итальянская ассоциация ученых наградила С. Кирлиана именной золотой табличкой и пригласила принять участие в научном конгрессе. Но Семен Давидович не смог поехать в Италию (а также в Японию, Бразилию и другие страны, приглашавшие его), где-то в недрах нашего государства затерялась и золотая табличка…

Средства для патентования «эффекта Кирлиан» за рубежом не оказалось, и через некоторое время открытие стало широко использоваться в других странах просто так. Правда, зарубежные ученые, проверив метод и убедившись, что это принципиально новый ключ к тайнам природы, назвали его «кирлианографией», навеки вписав имя исследователей в историю науки.