— Надеюсь, когда-нибудь ты окажешь мне любезность и расскажешь, что тогда произошло, — сказал Майер. — Память отшибло начисто. Трэвис, ты уже не так сильно хромаешь.

— Мне вкололи что-то вроде новокаина.

Сиделка сделала какую-то пометку в журнале и начала измерять его пульс.

— Знаешь, Майер, по-моему, они отказались от мысли вскрыть тебе черепушку и порыться в содержимом.

Он вытаращил глаза.

— А они собирались?

— Весь день.

— Жаль было лишать их такого шанса.

— Сейчас мы собираемся в «Викторию», чтобы отметить это событие. Мы закажем выпивку на твою долю и по очереди будем пить за тебя.

— Салюд, и желаю удачи.

Однако, судя по тому, с каким видом Маргарита придвинула стул поближе к кровати, она не собиралась никуда уезжать. Сиделка что-то ворчливо возразила, и Маргарита, вскипев, обрушила на нее целый каскад возбужденных фраз на испанском. Девушка сразу примолкла и постаралась побыстрее закончить свое обследование.

Майер одарил нас совершенно бессмысленной улыбкой, я пообещал, что загляну к нему утром, и мы с Энелио вышли из больницы. Елена дожидалась нас в «фэлконе». Энелио доехал с нами до «Виктории». Высадив Елену у главного здания, я попросил ее подождать меня на веранде и, запарковав машину, мы с Энелио прошли пешком до коттеджа.

— Что слышно насчет пикапа?

— Забавная вещь. Один из наших пилотов, пролетая над той лощиной, заметил какой-то металлический отблеск и сообщил об этом федерале с. Может быть, они уже поехали туда, а может, поедут завтра. Пока что в городе разговоров об этом не слышно.

— Эх, если бы тогда в Ягуле мы были не одни, все сложилось бы по-другому.

— Туда ездит не так уж много народу. Иногда там по два-три дня подряд вообще никого.

Мы налили себе по бокалу. Энелио слегка приподнял свой и произнес испанский тост, который подходил на все случаи жизни:

— За здоровье, деньги, любовь и время, чтобы всем этим наслаждаться.

— Итак, — продолжал он, — теперь, когда с твоим другом все будет в порядке, ты вернешься домой и придумаешь какую-нибудь красивую ложь для ее несчастного папаши?

— Разве все уже закончилось? Весь сегодняшний день я либо волновался за Майера, либо составлял список вопросов, которые задал бы Уолли Маклину, будь у меня такая возможность.

— Что тебе понадобилось от этого свихнувшегося недоростка?

— Я хочу выяснить, кто свел его с ума. Кто-то должен был снабдить его достаточно грязной и в то же время правдивой информацией, которая фактически и превратила его в смертельное оружие.

— Кажется, ты говорил, что он беседовал с этим Роко?

— Да. Судя по всему, в первый же вечер после приезда. Значит, он ехал сюда, уже зная, кого искать. На мой взгляд, вполне логично предположить, что во время путешествия Минда послала ему письмо или открытку, где написала, кто с ней был и куда они направляются. В противном случае, что-то уж слишком быстро он вышел на Роко. Мне понятна точка зрения Роко — он хотел по-быстрому срубить деньжат. Это вполне в его стиле — продать человеку его же собственную дочь. Но ему не имело никакого смысла говорить Маклину, что она жить не может без «колес».

— Это еще что за чертовщина?

— Таблетки. Стимуляторы. Амфетамины. Декседрин. Они вырабатывают у человека психическую зависимость, и, чтобы получить кайф, ему с каждым разом приходится принимать их все больше и больше, пока он не превращается в настоящий комок нервов.