— Нет, уже достаточно, — сказала мама, хмуро глядя на записку. Она была худа как никогда: у нас уже давно не появлялось новых детей. Когда мама не была толстой, она выглядела очень статно. Яркая, с блестящими черными волосами и крупными, решительными чертами лица, она напоминала испанскую императрицу с какой-то картины. — Разве вы не катались с ним на лодке всего две недели назад?

— Месяц назад, мама, — елейным голоском возразила Ина, хотя это было неправдой.

На самом деле мы катались все же две недели назад, но, к счастью, когда вопрос касался неофициально одобренных развлечений, мама могла допускать неточности. Она помнила дату и время каждой вечеринки, каждого ужина или бала, наряды до мельчайших деталей, причем не только своих, но и наших. При этом ее порой мало интересовало, что мы, дети, делали в отсутствие посторонних глаз. Я ее понимала: у нее было так мало времени. И потом, чем еще заниматься Прикс, как не нами? Я, например, не видела, чтобы у гувернантки, кроме нас, было еще какое-то полезное дело.

— Месяц, говоришь? — Мама приподняла бровь. Ина же просто кивнула в ответ, глядя на нее широко раскрытыми невинными глазами. Я затаила дыхание и закусила губу, но, как меня ни подмывало, я не собиралась на нее ябедничать. По крайней мере сейчас. — Ну что ж. — Мама приблизилась к окну гостиной, которое выходило в сад, но даже при этом тяжелые бархатные портьеры почти не пропускали в комнату солнце. — Погода чудесная, и компанию мистера Дакворта я одобряю, хотя он и не из Крайстчерча, а из Тринити-колледжа. Декан Лидделл говорит, у мистера Доджсона блестящие перспективы и декан может рекомендовать его на место при дворе: одному из принцев требуется преподаватель. — Она решительно дернула за шнурок с кисточкой, вызывая слуг.

— Да, мадам? — Возникшая на пороге комнаты Мэри Энн присела в реверансе.

— Позовите ко мне мисс Прикетт.

— Мама, а ей обязательно сопровождать нас? — Ина с улыбкой потупилась и провела пальчиком по полированной спинке кресла красного дерева.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто она последнее время неважно выглядит, и мне пришло в голову, что день на жаре не пойдет ей на пользу. Я не права?

— Что значит неважно выглядит? — обратилась ко мне мама.

У меня не было желания лгать вместе с сестрой, но защищать Прикс хотелось еще меньше.

— Ина права, мама. Прикс плохо выглядит, и мне кажется… кажется, недавно вечером после ужина у нее случился обморок.

— Обморок? У гувернанток не бывает обмороков. Даже слушать об этом не желаю. Мисс Прикетт!

Прикс, стоявшая в дверях в одном из своих уродливых платьев (даже в десять лет я понимала, что горчично-желтая шотландка делает более заметными пигментные пятна на лице), испуганно смотрела на маму.

— Слушаю, мадам?

— У вас был обморок после ужина на днях?

— Что?.. Нет-нет, мадам, не было. У меня никогда не было обмороков!

— А Алиса сказала, что вы потеряли сознание.

— Я сказала, мне показалось, — поправила я маму. — Я не говорила, что видела.

— Все равно, по общему мнению, у вас случился обморок. Можно полюбопытствовать, отчего?

— Мадам, у меня не было обморока. — Прикс твердо и вежливо смотрела маме в глаза.

— Хм. — Мама подошла к ней, смерила взглядом Прикс с головы до ног и чуть ли не понюхала ее, как охотничья собака. — Действительно, по-моему, вы выглядите ужасно.