— Типа, темные эльфы вестники чего-то плохого? — догадался я. — Ясное дело! Крысы. Самые настоящие!

— Ага, — согласилась она со мной. — Они мародерствовали раньше… и не трогали только орков и львиноголовых, боятся и тех и тех…

Кто такие орки, разумеется, я знал. Прекрасные и выносливые рабы. Таких — только в упряжку и пахать… пахать, и еще раз — пахать. Львиноголового я сегодня тоже видел, но ничего конкретного про него сказать не мог.

И стоило нам только повернуть за угол длинного дома, где все стены, казалось, были сделаны из стекла, как я увидел с десяток чернокожих эльфов.

— Черт, — протянул я. — Действительно, они…

Переспросил на всякий случай у Маши, есть ли другой путь, потому что я не хотел дико чихать из-за этих уродцев, но получив от той отрицательный ответ, чуть-чуть расстроился. Зажал нос двумя пальцами, и молчаливо двинулся параллельно шумной компании, которая забивала других эльфов.

Только вот пройти спокойно у меня не получилось.

Как только я не поравнялся с какой-то бабой верхом на дикой кошке, как яростный чих, вырвался из меня, да с таким звуком, что стекла задрожали.

— Твою мать, — прошипел я, растирая прослезившиеся глаза. — Выродки…

Стоило мне поднять голову и чуть повернуть ее вправо, как я увидел ненавистный взгляд голубых глаз эльфийки. Не знаю, что по итогу произошло, но она тут же крикнула: «В атаку!» и показала рукой на меня.

— Серьезно⁈

* * *

Сул Джо, эльфийская воительница, вынесла уже две аптеки, один фонд по борьбе с наркотической зависимостью и один бар Белое-черное. Сегодня, когда сами небеса сказали ей выйти на охоту, она пребывала в полной эйфории. Таких знамений не было уже лет пять, не меньше!

Когда она собрала всех сантехников в округе, которые копались в канализации в центральной части города, в районе богатых, они тут же вышли грабить. Понимая, что раз пришло знамение, значит в городе происходит какая-то масштабная суета, и никто им не помешает.

Но стоило им выйти в одной знаменитой таверне, как они увидели светлых эльфов. Неудачников и выродков, пытающихся ограбить брутального орка.

— Это моя добыча! — прошипела она и махнула рукой, направляя на светлых своих сантехников с гаечными ключами.

Бой был неравным априори. Они напали из-за спины и вбили своих вечных врагов в землю. А затем, набросились на орка, который было решил, что они на помощь к нему пришли. Но стоило ей услышать чих, от которого внутри все сжалось, и повернуться, как желание пасть на колени и молиться этому господину, прервало весь ее боевой-грабительский настрой.

Напротив нее, через дорогу, замер высокий, сильный мужчина. Очень молодой, но очень красивый и… мощный. Он чихал и с ненавистью в глазах смотрел на нее.

«Черт… почему я так хочу поклоняться ему? Что за чудовищная сила в нем? — подумала она, пытаясь проигнорировать закравшуюся в голову идею, снять с себя все. Вообще всё… — Нет… я не позволю осквернить свое тело!»

— А атаку! — прокричала она, указывая рукой на человека. А затем, еле слышно добавила: — Молю, убейте его, я не хочу в его цепи…

* * *

Сир Никита не мог поверить в то, что происходит. Он витал в воздухе над могильным камнем вместе со своей сектой. Под ними, в могилах, кто-то копошился, пытался вылезти и угрожающе рычал.

Его подчиненные, которые в миг протрезвели, когда одного из сектантов уволокли под землю, держали в руках огненные шары и как только увидели появившуюся из могилу руку — тут же принялись сжигать ее.

А спустя некоторое время рук стало значительно больше. Но руками всё не закончилось…

— Чертовщина, — шипел Никита, оглядывая масштабы происходящего.