|
Его ложа не имела перил, как другие, и его огромную почти нагую фигуру было отлично видно из любой точки зала. Патриарх был в боевом обличии и, хоть его тело и выглядело как деревянное анатомическое пособие по изучению опорно-двигательной системы из-за страшной худобы, он был намного крупнее, чем Роцлав, когда трансформировался. Роузславрл сидел с высоко поднятой головой и ровной спиной, но позе его не казалась напряженной из-за расслабленно свисающих с подлокотников длиннопалых кистей рук, и расставленных, как удобно ног, между которых свободно свисал край длинной и какой-то драной набедренной повязки. От всей его фигуры веяло уверенной мощью и... неимоверной древностью. Он был как живое ископаемое. - А живое ли? - усомнился Светлый. - Он больше похож на мумию, такой тощий! И он совсем не двигается, и глаза у него закрыты... - А может он давно помер, а детки боятся проверить? - согласился с ним Демон. - Вы что, не чувствуете кокой от него прет силой? - спросил я. - От нашего меча тоже силой перло, когда он в школе на полу валялся, - возразил Демон. - Нет, тут другое. Чувствуете, сила от него исходит как бы волнами. - Что-то типа пульса? - угадал мою мысль Светлый. - Ну, если это у него пульс такой, то Кларисса после взрывного заклятья была живчиком по сравнению с ним, - продолжал сомневаться Демон. - И что это за тряпье на нем? Не могли, что ли нарядить своего повелителя во что-нибудь поприличнее? Последний вопрос Демон задал вслух, обернувшись к Роцлаву, который занимал главное место в ложе - на возвышении позади ряда кресел для гостей и претендентов. Из соседних лож послышался возмущенный гомон, но наш лорд только улыбнулся: - Патриарх сам выбирает, в чем ему предстать перед своими детьми, мы ему не указ. К тому же на нем вовсе не лохмотья и не тряпье, как ты подумал. Это его мощнейшая броня, карта и одновременно руль, с помощью которого он управляет всем Народом. Я с сомнение взглянул на сие чудо и снова обернулся к Роцлаву. - Правда что ли? - Его набедренная повязка сплетена из волос его дочерей, а клыки, из-за которых она кажется тебе подранной, принадлежат сыновьям. Когда кто-нибудь из них умирает, волосинка или клык рассыпаются в прах. А новые он сам вплетает в свой пояс и постепенно подол повязки опускается. - А почему ты сказал, что это еще и броня и карта? Она замагичена? - Это символизм. Его броня - это мы - его дети, и каждый всегда у него под рукой, где бы он ни был. - Хм... - Демон почесал в затылке. - Смотрю, любите вы символизм. Роцлав пожал плечами: - Как большинство древних народов. - Да что ты ему объясняешь? - долетело вдруг из соседней ложи. - Демону никогда этого не понять, в его природе навеки оставаться ребенком - все рушить и хватать без разбору, что приглянулось. Созидать они не умеют, даже свои способности не смогли организовать, как следует, всегда лупят со всей дури сырой Тьмой. Не понимаю, каким образом ты смог его хоть чему-то научить и откровенно говоря, просто не верю Улавеллоссу, он, вероятно, просто хочет тебя скомпрометировать, воспользовавшись тем, что ты завел себе необычного питомца. Я покосился на Клэр и только ради нее все-таки решил спросить у Роцлава: - А можно я его сейчас убью, а то потом может быть некогда? - Нет, Заан, я не могу позволить этого. |
