|
Он опускался на линии и знаки пентаграммы и они тоже загорались. Вскоре вся пентаграмма была активирована. - Работает, - удовлетворенно произнес Демон. - Пусть эльфийка сосредоточится на нужном месте. Сатти не нужно было подсказывать, что делать, она уже и сама поняла, что от нее требуется, и стояла с предельно сосредоточенным лицом. Пентаграмма вспыхнула, свет мигнул, под ногами исчезла опора, а потом так же внезапно появилась, но ниже, чем надо. Мы гурьбой повалились на каменистую землю. - Какой-то неправильный получился портал, - пробормотал я, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную поясницу. - Обычно это как дверь: входишь тут, выходишь там... - Ну, извини, у меня же нет диплома магистра магии, - недовольно буркнул Демон. - Скажи спасибо, что вообще сработало. - Угу, спасибо. Я огляделся: все те же горы и те же камни, но ни уступа с пентаграммой, ни пещеры не было - мы все-таки перенеслись. Так, а что с остальными? Посмотрел на кучу-малу у своих ног. Сатторию привалило бессознательными попаданцами, и она все никак не могла из-под них выбраться. Я подхватил людей манипуляторами и снова перенес их в тень от скалы: солнце палило немилосердно, не хватало еще, чтобы ребятишки померли от теплового удара, после того, как я с ними уже столько провозился! Сатти поднялась на ноги, мельком огляделась и удовлетворенно кивнула. - Да, именно здесь мы и дрались в последний раз, - она указала на оплавленные воронки в каменистом грунте, немного отошла и указала в другое место. - А вот там в Клэр попало заклятье. Ох! - вдруг вскрикнула она. Я одним прыжком оказался рядом. - Это же Олод! Вместе мы бросились к сидящей под огромной каменной глыбой фигуре. Олод, а это действительно был он, сидел, привалившись спиной к скале и бессильно свесив голову на грудь. Его одежда и броня были запылены так, что он сам почти не отличался от камня, и, если бы не кровавые пятна, выделяющиеся на общем сером фоне, то может быть мы с Сатти и не заметили великана так скоро. Олод не шевелился и никак не реагировал на наше появление, а перед ним лежало тело, с головой накрытое плащом. Кто это может быть, гадать не пришлось, да и вариантов было не много - всего один... Миг - и я оказался рядом, потянул пропитанную кровью ткань на себя. Под плащом, конечно, лежала Кларисса. Ее лицо было бледно до прозрачности, истончившаяся, высохшая кожа туго обтягивала кости черепа, а под ней черной сеткой проступал рисунок сосудов. Сквозь веки просвечивала часть радужки - глаза закатились и провалились глубоко в глазницы. Волосы, которые на моей памяти словно бы обладали собственной жизнью и змеились по плечам Клариссы во время нашей пастельной баталии, теперь напоминали грязно-серую безжизненную паклю. Дальше - хуже. Под остатками сгоревшей одежды во всю грудь была одна сплошная рана. Мягкие ткани вместе с грудиной снесло взрывным заклятьем, белели острые сколы ребер, угрожая в предсмертном оскале, из-под спавшихся легких выпирал неподвижный комок сердца. Я уже повидал слишком многое, чтобы испугаться подобного зрелища, но вид развороченной грудной клетки Клариссы, ее иссохшего мумифицированного тела разбудил внутри противную дрожь, исходящую от пустоты, внезапно возникшей на месте моего сердца. А потом через эту дыру хлынула черная запредельная ненависть. - А-а-аргх! Демон! - Они отняли ее у меня! - взревел он. - Они поплатятся! Я найду всех, кто приложил к этому руку, и сожру их души! Их семьи полностью до последнего младенца перестанут существовать - и это будет уроком всем, кто задумает отнять что-либо у демона! Его Дар стал расширяться, Голод поднялся надо мной на многометровую высоту и стал преобразовываться. |
