– Вы чудо!

Он был высокий, не сказать чтобы красивый, но очень элегантный. На нем был короткий черный плащ, туго затянутый на талии поясом, а белая рубашка, выглядывавшая из-под плаща, была разорвана. Видно, мужику досталось. Я вынула из его сумки лежавший сверху шарф и протянула ему:

– Наденьте, у вас рубашка порвана.

– Благодарю, спасительница. Век не забуду!

– Забудете через пять минут.

– Послушайте, а давайте заедем в какое-нибудь кафе. Я умираю с голоду!

– Без меня!

– Но почему? Что тут такого?

– Вообще-то ничего, но я вовсе не хочу стать случайной жертвой вашей ревнивой дамы. Всех благ!

И я побежала вверх по лестнице. Хотя он мне понравился. Даже очень. Но, судя по всему, по виду, по манерам, он завзятый бабник, которому здорово досталось. Вероятно, поделом вору и мука. Но зачем связываться с бабами, которые так ведут себя? Даже интересно, помирится он с ней? Дурак будет, если помирится. А может, там любовь? И вдруг я подумала – как хочется еще раз полюбить кого-то… Но после Лёни это вряд ли получится. Слишком высокая была планка…

На другой день консьержка спросила меня:

– Карина Георгиевна, вы не знаете, что это такое? Я тут сегодня утром под ступеньками нашла.

– Это такая зарядка для телефонов. Внешний аккумулятор. Только он разбит. Тут вчера такое было…

– Да уж знаю, Лялька Зарубина мужика своего взашей выгнала! Видать, это его…

– Возможно!

– К ней потом «скорая» приезжала. Она вообще истеричка конченая.

– Ладно, Мария Дмитриевна, я пойду, а то на лекции опоздаю.

С Лялей Зарубиной я не была знакома. Но она не внушала мне симпатии. Разве можно так распускаться?

– Здравствуйте, добрая самаритянка!

Передо мной стоял давешний изгнанник.

– Здравствуйте! Вас помиловали?

– А я не подавал прошения.

– Ждете амнистии?

– Боже упаси! Я просто был тут неподалеку по делам. И вот увидел вас из машины…

– И что?

– Просто захотелось еще раз поблагодарить вас за помощь.

– На здоровье!

– Скажите хотя бы, как вас зовут?

– Карина Георгиевна.

– А я Кузьма Филиппович.

– Кузьма? Хорошее имя! Всего вам доброго, Кузьма Филиппович!

– Погодите, Карина…

– Кузьма Филиппович, стоять тут с вами просто опасно. Ваша дама может невесть что подумать, а мне эти радости ни к чему. Всего вам доброго!

И я быстро вошла в подъезд. Надо же, Кузьма! Если б так сейчас пацана назвали, это было бы нормально, но вот лет сорок назад… Этого парня можно было только пожалеть. Воображаю, как его дразнили в школе. А он приятный… Манеры хорошие… Зато у его дамы манеры хуже некуда. Нет, минуй нас пуще всех печалей… Мало я натерпелась от бывших Лёниных жен и подруг… Хватит с меня. И я выкинула его из головы.

Больше он не появлялся.

– Простите…

– Не узнаешь? Немудрено! Образцов, помнишь такого?

– Господи, Сергей Павлович, какими судьбами?

– Да вот, приехал в Москву.

– Надолго?

– Да не знаю пока, может, и вообще останусь. Но очень надо повидаться.

Это был ближайший Лёнин друг, известный сценарист, последние годы живший в Германии.

– Как ты живешь, Каринка? Я вот слыхал, бабьё тебя травит? Черт знает что такое!

– Да я плевать на них хотела, хотя, должна признаться, иной раз так тошно бывает…

– Да я видал последнюю программу.