– Как убеждаться?

    – А я вот так постучу в дверь…

    Я выстучал костяшками пальцев на поверхности стола бессмертный ритм «Спартак – чемпион!».

    – Запомнила? Если придет кто-то живой и при власти – сдавай оружие, если не придет – храни его как свою бессмертную душу. Понятно?

    Она молча кивнула. А я наконец снял со спины рюкзак, а с рюкзака мотоциклетную куртку, быстро натянув ее на себя. Выловил из карманов перчатки, прикрыл руки. Нормально – они с эластичными вставками, сидят как хирургические. Рюкзак просто бросил на стол, не отказав себе в удовольствии слегка пнуть в зад охранника под ним. А затем направился к двери, прижав приклад к плечу и наведя дробовик на дверь. К счастью моему, двери открывались большой поперечной перекладиной – стоило лишь толкнуть ее от себя, – такое на случай пожара делается. В общем, я просто толкнул перекладину ногой.

    Перед проемом никого не было, каталка, перевернутая набок, валялась метрах в десяти. Я быстро выглянул налево, прикрываясь самой дверью – до ближайшего мертвяка, идущего от меня, метров десять, и в мою сторону он не смотрит. Я быстро выскочил в зал, рывком захлопнул за собой дверь, обернулся. Мексиканец в комбинезоне стоял у стены и смотрел на меня. Похоже, он не понял, откуда я взялся, – до того меня закрывала распахнутая дверь, а додумать я ему не дал. «Моссберг» лягнулся, эхо со звоном метнулось по залу, мозги мертвяка разлетелись по всей белой стене, а тело мешком завалилось в сторону. Вот так… прямо как на стрельбище, на занятиях по «практическому дробовику». Хорошо, что я не ленился…

    Я оглянулся назад, перезаряжая и не опуская оружия. Ни один из уходящих мертвяков не обратил никакого внимания на выстрел. Зато с обратной стороны еще один оставался – непонятный мужик в гавайской рубашке, бледный, почти не поврежденный, скорее похожий на наркомана, чем на мертвяка. Он решительно и довольно быстро шел прямо на меня, поэтому застрелить его труда не составило. Все, пусто с этой стороны, главное – выход из зала.

    А люди все же в основном выбрались. На полу в лужах крови лежало несколько тел, но вся толпа, ломившаяся до этого на выход, сумела вырваться через узкий проход. Я добил три патрона в магазин из патронташа в прикладе и решительно пошел следом за мертвяками. Правда, с каждым шагом по мере приближения к воротам моя решительность начинала испаряться. Мертвяки жрали. Согнувшись над лежащими на полу трупами, они, помогая себе руками, зубами рвали куски мяса с мертвых тел. Кровь растеклась во все стороны – казалось, что весь пол был покрыт свежим алым лаком. В ней возились ползающие на четвереньках зомби, и еще несколько спешили в том направлении. Я почувствовал, что содержимое моего желудка вновь метнулось к горлу, но усилием воли сдержался и затолкал все обратно.

    Тот охранник, что был в зале, лежал там же. Наверное, в отличие от трусливого коллеги помогал людям до последнего.

    Я почти нагнал мертвяка с сорванным скальпом и выстрелил ему в затылок с пары шагов. Его бросило лицом вперед на гранит, как куклу, набитую тряпками. Затем пришли очередь разложившейся женщины в сером костюме. Затем я застрелил толстуху в шортах и с тремя подбородками, которая топталась над трупом, тоже подойдя к ней сзади. Затем негра, который пожалел девочку с мертвой собачкой. Затем – трех лежащих, которые еще не ожили. Последний патрон с дробью я всадил в голову, начисто развалив ее, мужику, на которого первого напал мой недавний собеседник из Атланты – той, что в Джорджии.

    Отступив назад, закинул опустевшее ружье на плечо, вытащил из кобуры пистолет.