— А могла бы убить?

— Нет, не думаю.

— Но ведь это оружие, которым убивают, — продолжал говорить ученик. — Почему ты стала заниматься этим?

— Вы не понимаете, — изумлённо прошептала Юна, чувствуя, что вдруг потеряла голос. — Я вас учу не убивать. То есть тренировка духа по средствам тренировки тела. Я призываю вас понять себя и своё тело, осознать, что человек — живое существо.

— Ну не мёртвое, это точно, — хохотнул кто-то, но Юна эту шутку не оценила.

— В Перго не так много живых людей, как вам кажется. То, что вы ходите, дышите и едите, не делает вас таковыми. Вы забыли, что являетесь созданиями природы и отдаётесь во власть города, а попробуйте отойти посмотреть на окружающих иным взглядом. Посмотрите и увидите, что это безликая масса, без стремлений, без мыслей, без эмоций. Они делают то, что им говорят и лишь в тех рамках, какие приняты в обществе, радуются лишь тому, что дозволено и не имеют пути. А в корне лежит пренебрежение к природе, вы противопоставляете человека ей, считая изучение её делом грязным и недостойным. Но я желаю, чтобы вы вышли за эти рамки, установленные обществом, и устремили свой интерес к постижению духовных вещей. А это, — протянула Юна руку с тренировочным мечом, — лишь инструмент, чтобы научиться отношениям с окружающей средой и с самим собой, Предвидеть течение событий, корректировать их, управлять ими.

Глава 14

На борту самолёта. Вечер.

— Ты устала, отдохни, — пробурчал Граф, не поднимая головы и продолжая пролистывать сценарий. Они были в воздухе уже час, и оставалось лететь ещё столько же, но Юна как села в кресло рядом с Графом, повернула голову в сторону иллюминатора, так и не двигалась. От напитков и еды отказалась, просто смотрела в небо.

— Не хочу, — прошептала Юна.

— В чём дело, звёздочка? Эдгар обидел тебя?

Она покачала головой. Пусть слова Эдгара и были слишком резкими, но расстроило её не это. Граф так увлечённо говорил о них, об отношениях, что они начнут всё сначала, о своём желании быть с ней, и это было так упоительно, но… Эдгар прав, у него была и остаётся невеста. И то, что Карл за время сборов и посадки в самолёт раз десять о Миле вспомнил, говорило о том, что дикарке из деревни не тягаться с ней. Всего за короткое время Юна узнала, что Милу полюбили родители Графа и принимают в своём доме как родную, что их свадьбу ждут все, в том числе общественность, узнала, что Граф от неё не отказывается. Уходит от ответа, но не говорит о конце помолвки.

— Я не думаю, что наши отношения — то, что нам надо. Давай всё забудем, — наконец сказала Юна.

— Забудем? — скривился Граф. — Я не хочу забывать. Я тебя не отпущу звёздочка, если ты ещё не поняла.

— Ты очень груб…

— Плевать на грубость, почему ты решила пойти на попятны?

Юна пожала плечами.

— Мила. Ты изменяешь ей и обманываешь меня.

Граф закрыл глаза и сжал зубы так, что те заскрипели.

— Что ты хочешь? — глухо спросил он.

— Я? Я хочу чтобы ты перестал врать всем и себе в том числе. У тебя есть невеста, и она тебя любит…

— Я! Не люблю! Её! — заорал Граф на весь самолёт. Резко поднялся со своего места и крикнул: — я разрываю помолвку с Милой! Все слышат? Юна, ты слышишь меня?

Девушка испуганно кивнула.

— Вопрос исчерпан? Теперь я могу трахать тебя и тревожить твою нежную совесть?!

Юна закрыла глаза и отвернулась.

— Да ты псих, Оу, — послышался голос главного оператора.