Мужчина ласково мне улыбнулся и начал вести меня в танце. Я поняла, что это — полный провал. Но все же умудрилась улыбнуться ему в ответ.

Сначала я отдавила ему правую ногу, потом споткнулась об левую. Но он только улыбался, видимо, обладая зачатками мазохиста. На второй минуте «танца» я отдавила ему обе ноги сразу, причем правую ногу — каблуком и с размаху.

Стон, слетевший с его губ, был мне ответом. Мышь, уже понимая бедственность моего положения, пытался было считать в такт музыке, но постоянно сбивался, следя голодным взглядом за мелькающими в толпе подносами с едой.

Раз, два, три, раз, два, три. Ногу вправо. Теперь влево. Раз, два, три, раз, два, о-о-о еда!

В этот раз я умудрилась повернуться так, что наступила каблуком на подол платья. Я начала падать, а граф, стараясь меня удержать, дернул меня назад. Но тут я еще и двинула ему коленом в живот (ума не приложу — как). И в итоге мы все-таки упали. Правда, я оказалась сверху.

Вокруг удивленно зашумели, тут же начала собираться заинтересованная толпа. Я мучительно соображала: как выйти с достоинством из данной ситуации. На спине убивался мышь. А подо мной лежал василиск и заинтересованно изучал лепнину на потолке, даже и не думая убирать руки с моей талии.

Я возмущенно дернулась, но безрезультатно. Ну, правильно: куда мне против него — смех и только!

— Вам помочь?

Я оглянулась, пытаясь понять, кто там такой сердобольный.

Но тут он все-таки сел, а потом еще и встал. При этом я не осталась лежать на полу, а оказалась — у него на руках, возмущенно сопя.

— Баронесса упала и ушибла ногу. В этом я вижу полностью свою вину, и поэтому я должен ненадолго удалиться, дабы послать за доктором и препроводить его к пострадавшей. — С этими словами василиск развернулся и куда-то меня понес. Я не сразу сообразила, что происходит, а когда поняла…

— Пусти меня!

Я брыкалась, извивалась, пару раз укусила его за плечо.

— Пусти, хуже будет!

Ноль внимания на бедную несчастную меня — как шел куда-то со спокойным и даже умиротворенным выражением на лице, так и идет.

— Так. Ты хоть можешь сказать, куда ты меня тащишь?

— В гостевую комнату.

Ну наконец-то хоть какая-то реакция.

— А зачем?

— Хочу поговорить без свидетелей.

— А зачем тогда тащить меня на руках? Я вполне могу дойти сама.

— Мне так спокойнее. — И он так нежно мне улыбнулся, что защемило сердце. А по коже проскакали табуны мурашек.

Гм… я что, влюбляюсь? В василиска?! Бред.

— Ну вот мы и пришли.

Меня аккуратно, будто хрустальную вазу, положили на небольшой диванчик. После чего он пошел закрывать дверь на ключ. Я уже не возражала, с любопытством оглядываясь по сторонам. И тут… картина! Причем не какая-то, а та самая, изображение которой мне показал меняла. Я застыла, пожирая ее глазами и не в силах достать. Мышь тоже взглянул на то, что вызвало у меня такой интерес, и ошарашенно пискнул, изучая шедевр.

— Нравится?

Я вздрогнула, отводя взгляд от столь вожделенного полотна. На нем, кстати, было изображено море и небольшая лодка, взбирающаяся на огромную волну при свете всего одной устрашающе реальной молнии. Я молча кивнула.

— Люблю побаловаться красками на досуге, эта чем-то запала мне в душу, и я повесил ее здесь.

Смысл сказанного дошел не сразу. А когда дошел…

— Так ты что, сам рисуешь? — удивленно.

Он кивнул и сел рядом со мной. Мне почему-то стало жарко. Я старательно отодвинулась назад.

— А теперь, может, расскажешь — кто ты и почему так внезапно прошла твоя немота?

Мысленно я еще разок себя пнула.