– Думаешь, этот киздобол справится? – прервав стоматологические изыскания, спросил Чиркун.

    – Где хаза его, он знает,– ответил Крепленый.– Поглядим. Если этот и впрямь придурок…

    – А если нет? Если Конь его унавозил?

    Крепленый усмехнулся и потер грудь там, где красным по белому отпечаталось твердое ребро подошвы ласковинского ботинка.

    – На хрен Коню выеживаться? – сказал он.– Гриша пернет – Коня сдует. Или Спортсмен болен головкой, или за ним кто-то авторитетный.

    – Кто, «касимовские»? – предположил Пеньков.– Или это комитетские нас щупают? У них сейчас там всякие особые по организованной преступности…

    – Меньше ящик смотри,– посоветовал Крепленый корешу.– Это у них там, а у нас здесь надо прикинуть, как эту парашу пахану поднести.

    Глава шестая

    Ночь Андрей проспал спокойно. Никто его не тревожил, если не считать кошек, устроивших спевку с танцами на просторах избранного Ласковиным чердака. Зато никаких ночных видений.

    И никаких двуногих гостей. Утром бок почти не болел. Другие болячки, мелкие, вроде ссадин на голенях, следовало обработать, поэтому Ласковин, рискуя простудиться (на чердаке было никак не больше пяти градусов, пар изо рта шел), разделся донага и смазал, чем положено, синяки и царапины. Одевшись с быстротой первогодка, подбадриваемого ротным, Андрей разогрел на спиртовке воду, бросил растворимого кофе, добавил сахару и наконец смыл сиплый осадок в горле. Темный холодный чердак, запах сырости и пыли… Андрей некоторое время просидел на свернутом спальнике, пытаясь поднять себе настроение. Это было трудно. Может быть, имело смысл снять номер в какой-нибудь третьеразрядной гостинице? Там хотя бы есть душ… Горячий душ! Может быть, он так и сделает… Попозже. Однако время шло, надо было действовать.

    Оставив машину во дворе, Ласковин позавтракал в кафе на Кировском проспекте и на трамвайчике двинул на место вчерашних игрищ. Нет, он не собирался вторично громить «опорный пункт» «тобольцев» – это было бы самоубийством. На сей раз он решил просто понаблюдать и заодно обдумать детали идейки, пришедшей в голову при взгляде на автозаправку. Просто и со вкусом. И не придется входить в непосредственное соприкосновение с противником.

    Прикинув, какой из домов квартала самый высокий, Ласковин отыскал подъезд с окном, открывавшимся прямо на крышу. Передвигаться по обледеневшей, присыпанной снегом кровле было рискованно, но Андрей рискнул и спустя десять минут уже обозревал сверху замкнутый двор за железными воротами.

    Первым делом он с помощью бинокля изучил и постарался запомнить стоявшие внутри машины. Их было девять: вчерашний БМВ, два «форда» – серая «сьерра» и голубой «скорпио», черный как ночь «джип-чероки», бежевая «девятка», серо-голубой «опель-вектра» и серебристо-белый двухместный «мерседес-родстер» с ободранным крылом. Еще там находились видавший виды грузовичок «форд» и импортный микроавтобус. Вездесущей белодверной «восьмерки» не было, зато на пяти машинах Ласковин сумел разглядеть номера (хорошая вещь морской бинокль!) и записал их на всякий случай.