Сол наклонился поближе к Мартину и, понизив голос, добавил:

— В детстве он курил марихуану.

Поп покраснел от злости. На щеках появились новые бугорки.

— Хорошо, мистер Вайз, — сказал он. — У меня кое-что есть для вас.

Поп поставил стакан на место, повесил полотенце и вытащил из-под прилавка сигаретную коробку.

— Прошлой ночью она забыла свою зажигалку, — объяснил он. — Она была завернута в тот же материал, из которого пошито ее платье. Посмотри!

Мартин и Сол заинтересованно наклонились вперед. Но когда Поп открыл крышку, внутри не оказалось ничего, кроме белой бумаги.

Сол посмотрел на Мартина и с нарочитой серьезностью спросил:

— Ты что-нибудь видишь?

Поп выругался и вытянул бумагу.

— Кто-то из оркестра, должно быть, украл ее.

Сол успокаивающе положил руку на плечо старика.

— Наши музыканты хорошие, честные ребята, Поп.

— Но послушай, я положил ее сюда прошлой ночью…

— Нет, Поп. Тебе только кажется, что ты это сделал.

Сол повернулся к Мартину.

— Обычно ничего подобного в барах не случается. Почему же в последние дни…

Хлопнула дверь. Все трое повернулись. Но поскольку в бар никто не вошел, они решили, что хлопнула дверца подъехавшей машины.

— Только в последние дни, — повторил Сол, — я начал замечать ужасные вещи.

— Какие? — спросил Мартин.

Сол снова бросил незаметный насмешливый взгляд на Попа.

— Я бы рассказал тебе, — объяснил он Мартину, — но не могу в присутствии Попа. У него сразу же возникают какие-то странные мысли.

Мартин поднялся со стула и сказал, улыбаясь:

— Что ж, я все равно уже собирался уходить. До встречи.

Не прошло и пяти минут, как Поп почувствовал тошнотворный запах духов. Он услышал очень слабый скрип среднего стула возле стойки и едва слышный, призрачный вздох. Его охватил страх. Поп начал дрожать.

Звуки повторились, но уже более нетерпеливо. Это заставило Попа, превозмогая страх, повернуться и всмотреться в пустоту бара. И тогда на среднем стуле он увидел ее.

Это было призрачное, неясное изображение, наложенное на серебряный позолоченный темно-синий фон отдаленной стены. Поп хорошо знал каждую деталь этого видения. Из темноты возникло черное платье, напоминавшее прозрачные шелковые чулки. Бледно-золотой цвет волос светился янтарем, а лицо и руки были цвета пудры. Глаза были похожи на два маленьких парящих мотылька.

— Что случилось, Поп? — спросил Сол.

Поп не услышал вопроса. Шатаясь, он прошел вдоль стойки и остановился перед средним стулом. И тогда тоненький, прозрачный голосочек, как кинжал, вонзился в него:

— Вы обо мне разговаривали, Поп?

Он вздрогнул.

— Поп, ты видел сегодня Джефа?

Он отрицательно покачал головой.

— Что случилось, Поп? Почему ты так дрожишь? Ты должен гордиться, ведь только ты видишь меня. Знаешь, Поп, каждая женщина в душе — исполнительница стриптиза. Но большинство показывает себя только тому человеку, который им нравится или в котором они нуждаются. Я принадлежу к их числу. Я не показываю себя бездельникам. А теперь дай мне чего-нибудь выпить.

Поп начал дрожать еще сильнее.

Два мотылька в упор смотрели на него.

— Поп, ты что, парализован?

Он резко повернулся, наощупь нашел бутылку бренди, дрожащей рукой наполнил стакан, поставил его на стойку и отступил назад.

— Что с тобой, Поп?

Он даже не услышал этого сердитого вопроса и не заметил, как подошел к нему Сол.