– Сколько раз повторять, что меньше всего мне нужна жена как у звезд. Мне нужна ты.

Он склонился над ней, собираясь поцеловать, но не успели его губы коснуться ее, как она отшатнулась.

– Ты испортишь мне блеск на губах, – прошептала она.

– Это я и имею в виду, – поддразнил он, – ты мне больше нравишься, когда тебя можно целовать.

– Отложи это до окончания приема, – с вызовом парировала она.

– По крайней мере у меня теперь есть цель, которой я с нетерпением буду ждать сегодня вечером.

– Так, значит, все мои ухищрения были напрасны?

– Уже несколько недель я пытаюсь убедить тебя в этом, Джини.

– Но ты ведь всегда устраивал такие приемы. Я просто не хотела, чтобы из-за меня в твоей жизни что-либо менялось.

– А если я сам хочу что-то изменить? Сильно сомневаюсь, что, вытерпев очередное представление, устроенное Фелицией, ты не пожалеешь об этом. Открой же подарок, Джини, или я подумаю, что тебе не понравилось.

Под взглядом его улыбающихся глаз Джини развязала ленту и открыла коробочку. Дрожащими пальцами коснулась она одного из бархатистых лепестков. От избытка чувств лепестки расплылись у нее перед глазами.

Как и всегда, этот знак внимания Джордана глубоко растрогал Джини. Ее сверкающие глаза встретили его взгляд, она открыла рот, чтобы выразить свой восторг от его подарка, но стук в дверь не дал ей сказать ни слова.

Фелиция, неотразимая в платье из черного шелка с блестками, вошла в комнату.

Рука Джордана упала с талии Джини.

– Ну как, все в порядке?

– Ты мне нужен внизу, Джордан. – В ее резком тоне слышались командные нотки. – Уже начинают съезжаться гости, и президент компании звукозаписи «Астро-Рекордз» хотел бы наедине побеседовать с тобой по поводу отмены турне. – Она замолчала и мрачно посмотрела на Джини.

– Хорошо, – проговорил Джордан; казалось, он не имел ничего против того жеста собственницы, с которым Фелиция взяла его за руку и повела к гостям.

Джини смотрела, как они уходят, и при виде Джордана вдвоем с Фелицией отчаяние наполнило ее сердце. Они такая подходящая пара! Фелиция умеет предвосхитить все его желания и удовлетворить их. Фелиция знает, как помочь его карьере. И его успех не пугает ее. Фелиция упивается всем, чего так боится Джини.

Не важно, как пылко Джордан говорил, что любит Джини, а не Фелицию, Джини все равно не верила ему до конца, ведь она не верила в себя.

Джини опустила глаза на изысканные цветы в коробочке, но радость от его подарка исчезла.

В конце концов, стоило ли придавать этому такое большое значение? Он сделал бы тот же романтический жест в отношении любой женщины.

Джини медленно оделась, приколола орхидею на открытое белое платье и вышла в солярий, откуда была слышна музыка и смех в саду.

Прием начался без нее. Интересно, кто-нибудь заметил бы ее отсутствие, если бы она так и осталась в своей комнате?

Когда Джини наконец спустилась вниз, прием шел своим чередом. Дом ослепительно сверкал от движущейся массы гостей в искрящихся нарядах. Фелиции и Джордана нигде не было видно. Джини, не узнанная никем, прошла через толпу людей в гостиной и проскользнула в нишу, скрытую кущей деревьев. Из своего уголка она могла наблюдать за танцующими.

Вдруг рядом раздался тихий голос Джеймса Сторма:

– Прячетесь, Джини?

Она повернулась с виноватым видом. Неужели это так заметно? Легкая светлая шаль, которую она накинула на плечи, упала на пол. Джини следила за тем, как Джеймс наклоняется, поднимает шаль и накидывает ей на плечи.

– Не убегайте только потому, что появился я. – С этими словами он вынул пачку сигарет, встряхнул ее и предложил сигарету Джини.