Виктор включил свет и внимательно осмотрел запястье. На нем чернели пятна.

Она припомнила ему все. Когда-то давно Жанна была наивной дурочкой. Было ей двадцать три, она была самым молодым начальником отдела в растущей компании. Веселилась и влюблялась. Но в один прекрасный день выяснила, что беременна. Жанна никаких отношений строить не собиралась, но, быстро посчитав свой доход, поняла, что может себе позволить оставить ребенка. И все получилось бы, если бы не стажер Андрюша Лазуркин, который слил ее тайну директору. И директор отказался продлевать контракт.

Тогда она еле выжила.

Сейчас она уже не та. Она взрослая, много пережившая женщина.

Жанна перечитала свой крик души. Представила, как злится красавчик Андрюша, пробегая эти строки. Как ерепенится, сочиняя злобный и едкий ответ. Как она парирует еще более зло и едко…

И поняла, что надо делать. Не отправлять. Не лить воду на эту мельницу.

Жанна удалила свой злобный текст. Ей и так есть чем заняться.

Тем более что ее первый пост продолжал свое триумфальное шествие по интернету, а фото Арины в кимоно быстро затерялось в недрах фейсбука.

А эта… мать называется! Ей говорят, что у сына серьезная болезнь, а она ржет!

Но что-то полезное она все-таки сказала… Виктор еще тогда подумал: «Да, надо узнать»… и тут же забыл.

Виктор вышел в зал, где бармен Коля объяснял прыщеватому молодому человеку:

– Без паспорта не продам!

– Да мне уже двадцать! – горячился прыщеватый. – Я менеджер! Просто у меня паспорт в посольстве!

– Супер, – соглашался Коля. – Как вернут – милости просим. И вообще, ты почему не в школе, менеджер?

«Школа! – обрадовался Виктор. – Точно! Ленка про школу упомянула! Даже если у Тихона гены бракованные, все равно кто-то его должен был подтолкнуть! Не я же!»

И он решительно отправился искать гадину.

Тихону повезло. Он пропустил всего пару ударов, когда дверь одной из кабинок распахнулась и оттуда показался физрук Геннадьевич, человек пожилой, но сильный.

– Та-а-ак… – сказал он тоном, после которого Санек даже не попытался оправдываться.

Весь следующий урок Тихон сидел как на иголках. Физрук увел Санька к директору. Это могло закончиться одним из двух: или Санек притихнет, или начнет настоящую войну против Тихона. Второй вариант казался более вероятным.

Санек объявился только в конце последней перемены. И сиял, как галогеновая фара.

– А Тихоня наш – голубец! – объявил он на весь класс.

Никто, кроме самого Тихона, не понял образного выражения Санька, поэтому тот пояснил:

– Ну голубой он! Гей! Нетрадиционное меньшинство!

Теперь одноклассники с интересом рассматривали Тихона, который пытался опустить голову как можно ниже, вжать ее в плечи.

– Да ладно гнать! – протянул кто-то.

– Вот именно! – вскинулась Арина. – Это ты злишься, что он тебе вчера двинул!

– Никто не гонит! – обиделся Санек. – Я сам слышал.

И в деталях рассказал, как директор полчаса его песочила, а потом отправила в соседнюю комнату писать объяснительную («Нет, не в приемную! У директрисы, оказывается, есть маленькая комнатка за кабинетом!»). И тут вломился отец Тихона. Начал выяснять, кто его сыночка совратил. Потребовал список учителей-мужчин. Пригрозил, что натравит прокуратуру.

– Ну, тут директриса на него шикнула и, наверное, сказала, что я все слышу, – продолжал сияющий Санек. – Но я и так уже все услышал.