Эмбер вне себя от нетерпения, просунула голову в шатёр и охнула.

— Ух, ты, мисс! Как вам идёт! Ой-ой-ой! Если б вы только могли себя видеть со стороны, мисс! Идёмте покажемся Уильяму, мисс, он будет горд как король! Ух, мисс!

Эмбер невозможно отказать. Просто невозможно. Это будет всё равно, что пнуть щенка.

Без шляпы Тиффани чувствовала себя несколько иначе. Легче, что ли. Увидев её Уильям раскрыл рот и произнёс:

— Как бы я хотел, мисс Болит, чтобы мой мастер был здесь и мог вас увидеть, потому что вы — настоящий шедевр. Как бы мне хотелось, чтобы вы могли себя видеть… мисс?

Всего на мгновение, потому что не стоит подавать людям слишком много поводов для подозрений, Тиффани вышла из себя, оглядела вокруг чёрное как кошка платье, и подумала про себя:

«Мне нужно носить чёрное, мне оно очень идёт…»

Она поспешила обратно в собственное тело и застенчиво поблагодарила портного:

— Оно чудесно, Уильям, и я буду счастлива слетать и показаться твоему мастеру. Манжеты просто великолепны!

Эмбер запрыгала от радости:

— Ой, нужно поторопиться, мисс, если мы хотим успеть на бой подушками между Фиглами и людьми! Будет весело!

На самом деле, судя по доносившимся воплям — Фиглы уже разминались, хотя они и сделали значительное изменение в своём традиционном кличе: «Нет короля! Нет кроли! Нет лорда! Един барон — и тот по взаимному со-о-огласию, да!»

— Отправляйтесь, — сказала Тиффани. — Я кое-кого жду.

Эмбер на мгновение задержалась:

— Не ждите слишком долго, мисс, не слишком долго!

Тиффани медленно шла в замечательном платье, размышляя, можно ли носить подобную красоту каждый день… как вдруг чьи-то ладони закрыли ей глаза.

Голос за спиной произнёс:

— Не желаете букетик цветов, милая леди? Кто знает, может это поможет вам отыскать суженого?

Она обернулась.

— Престон!

Они пошли прочь от шума, болтая по дороге, и Тиффани выслушивала новости о новом умном парнишке, которого Престон учил быть школьным учителем, про экзамены и докторов, и про Бесплатную больницу леди Сибил, в которую, и это было действительно важно, только что был принят новый ученик, сам Престон. Возможно потому, что он был способен уболтать кого угодно, а может и потому, что у него был талант к хирургии.

— Не думаю, что у меня будет много выходных, — добавил он. — Когда ты ученик, выходных мало, и мне чуть ли не каждую ночь приходится спать под автоклавом, чтобы присматривать за скальпелями, пилами и так далее, зато я все кости чую сердцем!

— Что ж, в конце концов, на метле дотуда не так уж далеко, — заметила Тиффани.

Едва Престон опустил руку в карман, выражение его лица поменялось. Он вытащил на свет что-то завернутое в прекрасный шелк и без слов передал ей в руки.

Тиффани развернула уже зная, точно зная, что обнаружит там подвеску в виде золотого зайца. В мире не было иной вероятности, что его там не окажется. Она пыталась найтись, что ответить, но у Престона как всегда был собственный достаточный словарный запас.

— Мисс Тиффани, ведьма… — произнёс он, — не будете ли вы столь добры, чтобы ответить: как звучит «любовь»?

Тиффани взглянула ему в лицо. Звуки битвы подушками стихли. Птицы перестали петь.

Сидевшие в траве кузнечики замерли, перестали тереть ножками друг о друга и подняли головы в ожидании вверх. Даже земля немного пошевелилась, когда сам меловой великан (возможно) вытянулся, чтобы лучше слышать ответ. Тишина проплыла над миром, и вокруг не стало никого, кроме Престона, который был всегда.