– Кто поставил сюда эти цветы?! Не хватало еще, чтобы молодые в день свадьбы видели эти одуванчики! Мистер Треверс, мистер Треверс! Подойдите, пожалуйста, на минуточку!

   Бедный организатор свадеб в это утро чувствовал себя абсолютно не нужным. Зачем его пригласили, если эта женщина все равно делает все по-своему? Сначала он пытался возмущаться, потом скандалить, но, когда миссис Бейкерсон заявила во всеуслышание, что лучше знает вкусы женихов и невест, а потому имеет больше прав распоряжаться, мистер Треверс махнул рукой. Какой смысл препираться? Пропади все пропадом.

   Он задумал построить цветовое оформление на контрасте, соединить яркие цвета, буквально противоположные, чтобы создать ощущение пестроты, сказочного разнообразия, поэтому все кругом должно было рябить. Но в том-то и беда, что только должно было… Увидев такую «безвкусицу», миссис Бейкерсон тут же, по ее собственному выражению, «навела порядок». Голубое отправилось к голубому, белое к белому… А мистер Треверс решил все делать втихую и по возможности не попадаться не в меру эксцентричной даме на глаза. Однако миссис Бейкерсон, несмотря на возраст, обладала великолепным зрением. Теперь она подлетела к своему противнику почти с пеной у рта:

   – Мистер Треверс, кто же на свадьбу заказывает желтые цветы?! Нельзя, ни в коем случае, это плохой знак. Молодые не должны их видеть. Позовите своих людей и уберите, уберите это ради всего святого!

   Дорожка, ведущая к лужайке, была обставлена горшочками с цветами: красные, голубые, фиолетовые, желтые, синие, оранжевые. Эта последовательность должна была соблюдаться вдоль всего газона. Но, увы, миссис Бейкерсон не понравились желтые хризантемы… Мистер Треверс хотел было возразить, что платье вышеупомянутой особы куда больше намекает на измену и семейное неблагополучие, однако решил не связываться. Несчастные хризантемы в ту же минуту отправились назад, в машину, привезшую цветы. Зато миссис Бейкерсон просто просияла. Еще одной неправильностью меньше!

   И тут раздались радостные возгласы:

   – Едут! Едут!

   Через минуту у той самой дорожки, ставшей предметом спора, остановился черный лимузин. Первым под ликование публики вышел Джеральд – элегантный, подтянутый. Черный фрак удивительно шел ему. Но когда следом появилась Молли, публика замерла от умиления: пышное белое платье, ненавязчиво отделанное мелкими розовыми цветами по подолу и рукавам, воздушная фата, перчатки до локтя.

   Миссис Бейкерсон даже всплеснула руками от умиления. Надо же, как удачно выбран фасон платья, совсем не видно беременности! И… какая пара, просто загляденье, давно в Линн-Лейке не видели подобного!

   Следующая пара производила несколько иное впечатление, но в любом случае, не менее приятное. Тому фрак не шел абсолютно, в нем он выглядел подростком, на которого нацепили взрослую одежду. Но толстушка Марианна, выбравшая почти такое же пышное платье, как у Молли, была ему под стать. Почти утопая в умильных оборках и рюшечках, она отчаянно напоминала раздобревшего не в меру ангелочка. Выражение наивно-детского счастья, восторга застыло на пухлом личике, а живые глаза сияли. Конечно, Марианна не вышла, она прямо из машины выпорхнула в объятия жениха. Тот, следуя свадебной традиции, попытался было ее закружить, но Марианна, почувствовав, что отрывается от земли, тут же отскочила в сторону с испуганным воплем:

   – Ты с ума сошел! Надорвешься! Меня даже брат на руки не берет! Не вздумай!

   Публика разразилась хохотом.

   В общем, вторая пара производила светлое, ясное впечатление юности.