– Не за что, милая.

– Я теперь буду с ним спать, можно, мамочка?

– Все что угодно, Ев. А ты уже зубки почистила?

– Конечно. Ты же меня знаешь.

– Тогда завтракать.

– Ммм… я не хочу, – сморщив носик, запротестовала кроха, в очередной раз вызывая в моей душе волну умиления.

– Значит, к бабушке с дедушкой я лечу одна.

– Нет нет нет. Я кушаю, – тут же изменила желание Ева, и, схватив салфетку, положила себе на колени.

– Отлично. Сырники или оладушки?

– Оладушки с медом. И чай.

– Договорились.

Я положила дочери в тарелку оладьи, полила их медом, и налив чай, принялась неотрывно наблюдать за любимым чадом. Именно она спасла мне жизнь пять лет назад, именно она дала веру в будущее, и только ей я обязана всем. Моей родной прекрасной девочке, моей доченьке. Для нее я готова сделать все, что угодно, и даже, не задумываясь, жизнь отдам. Ради Евы я решила встретиться с прошлым, и от этого мне никуда не деться. Ребенок имеет право знать отца.

– Нямка, – довольно воскликнула дочь, язычком ловя каплю меда, стекающую с оладушка. Я улыбнулась, а потом резко зажмурилась, чтобы прогнать неожиданную мысль – дочь копия отца.

– Тебе не надышаться ею, – прервала мои мысли Соня, и я мгновенно сменила маску на лице, жалея, что подруга увидела меня прежнюю.

– Она дороже золота.

– Верю. Верю тебе.

– И копия отца, – как то грустно ответила я, за что тут же захотелось себя ударить.

– Ну хоть не лысая, – поддела меня подруга и мы вместе расхохотались, умилившись этой ситуации.

– Слава Богу!

– Мама мама!

– Да, Евик.

– А ты мои вещи уже собрала? Нам ведь вечером ехать. Ты обещала!

– Конечно, собрала!

– Фух! Только я зайца возьму с собой, без него нельзя теперь, – на полном серьезе сказал она, при этом не отводя взгляда от новой игрушки.

– Это еще почему, малышка? – спросила Соня и помогла моей дочке вытереть ротик и ручки.

– Он без меня будет мерзнуть.

– А давай я его пока к себе возьму? Буду о нем заботиться. А вы, как вернетесь, я сразу привезу зайку к тебе.

– А вы его укроете пледом?

– Ну, конечно.

– Мамулечка, можно я зайчика тогда отдам тете Соне?

– Твой зайчик, поступай, как знаешь.

– Ура! Он не замерзнет теперь. Пойду пока с ним поиграю. До отъезда.

Дочь звонко чмокнула меня в щеку, схватила зайца за одно ухо, а после, с няней, ожидавшей на пороге, скрылась в глубине дома.

– Она чудесная девочка, а Алексей пожалеет, что отсутствовал в ее жизни все это время.

– Да он не знал ничего.

– Не знал он… А относиться к тебе так, как относился, он знал как?

– Да тише ты. Чего кричишь? Все уже давно в прошлом.

– В прошлом, говоришь? А чего же ты за пять лет никого себе не нашла?

– Я и так счастлива.

– Да, милая, ребенок – это счастье, только и мужик нужен.

– Мне нет.

– Тебе нет, потому что крылья обломали. Сколько всего ты пережила в свои годы?

– Мне грех жаловаться, я пять лет в идиллии живу.

– А как же все происходящее?

– Сонь, ты же знаешь, жаловаться я не буду. Лучше закроем тему.

– Ты не должна все держать в себе, я твоя подруга, я поддержу. Тебе поплакать надо, давно уже.

– Сонь…

– Дура ты! Я тебя хоть раз предала? Научись доверять. Не мужчинам. Мне. Научись! Хрен со всеми, но я рядом, я с тобой. Слышишь, дурочка?

– Слышу.