Ее отец начал вставать, чтобы пройти три квартала до своей собственной квартиры.

— У тебя найдется еще минутка? — спросила она.

— Конечно. — Он сел опять.

Она рассказала ему о визите Роберта и Синтии Белл и своей встрече с Кендрой.

— Я потратила большую часть дня, заново читая материалы по этому делу. Тон всех статей, в которых говорилось о ней, был уничтожающим, я не смогла отыскать ни одной, где бы о жене Мартина Белла говорилось с сочувствием. Но я также не нашла никаких данных от Полицейского департамента, которые свидетельствовали бы о том, что ее в самом деле в чем-то подозревали.

— Дай угадаю — Полицейский департамент Нью-Йорка также не делал никаких заявлений, направленных на то, чтобы восстановить ее доброе имя.

Лори покачала головой.

— Не ссылайся на меня, но позволь мне подсказать тебе, как нужно читать между строк. Дело об убийстве Мартина Белла было из тех, интерес к которым подогревали сами газеты.

— Иными словами, полиции не было нужды устраивать пресс-конференции или делать что-то еще в этом же духе, — следуя его логике, продолжила Лори.

— Вот именно, и дело тут не столько в количестве статей, сколько в том, под каким углом зрения их писали. Когда я работал в отделе по расследованию убийств, у нас было одно кошмарное дело об убийстве детей. — Он нахмурился. Служа в полиции, Лео любил свою работу, но Лори помнила, что некоторые преступления действовали на ее всегда такого жизнерадостного отца сокрушительно и начисто стирали улыбку с его лица. — Так вот, один из репортеров вбил себе в голову, что ребятишек убила их няня. Якобы из зависти, поскольку сама она не могла иметь детей. Но нам было известно, что у нее имелось железное алиби, и мы видели своими собственными глазами, как она горюет по этим детям. И мы сделали заявление о том, что полиция считает няню вторичной жертвой этого преступления. Это положило всему негативу о ней в прессе конец — причем сразу. — Он щелкнул пальцами, чтобы подчеркнуть свою мысль.

— Но Полицейский департамент не стал делать аналогичного заявления относительно Кендры Белл, — заметила Лори.

— Вот именно.

— Значит, они ее подозревали.

Он пожал плечами.

— В то время я кое-что слышал на этот счет.

— Например что?

— Помнишь, как пресса называла ее наркоманкой? — спросил Лео.

Как бы публика ни была уверена в том, что Мартина Белла убила его жена, эти сенсационные утверждения, похоже, не были подкреплены ни одним конкретным фактом. Суть всех статей сводилась к одному — Мартин Белл был знаменитым врачом, сделавшим блестящую публичную карьеру, однако он был женат на затворнице, которая не реализовала тот потенциал, который в ней когда-то разглядел ее муж. Рассказывали, что в тех редких случаях, когда она появлялась с ним на светских мероприятиях в месяцы, предшествовавшие его убийству, она находилась под воздействием каких-то опьяняющих средств. А пара анонимных источников утверждала, что она будто бы брала с их общего с мужем сберегательного счета такие суммы наличных, которые превосходили потребности домохозяйки. Но ничего похожего на доказательства ее вины в убийстве Лори не нашла.

— «Мамаша-наркоша», — сказала она, вспомнив один из тогдашних заголовков. — Кто-то из соседей — разумеется, оставшийся анонимным, — заявил, что иногда Кендра бывала «не в себе». Другие же предполагали, что она, скорее всего, перебирает со спиртным. Возможно, если она была пьяницей, временами у нее бывало похмелье.

— Думаю, этим дело не ограничивалось, — сказал Лео, устремив взгляд на потолок.