Про герму мне Лихас рассказал – после того, как меч дать отказался. Рассказал – и впервые не на ногти посмотрел, а на меня. Странно так посмотрел!

Душно тут! Хорошо, хоть ставни открыты! Окошко во двор выходит, на дворе сарай какой-то...

...А дверь, что на двор ведет, изнутри закрывается. На щеколду. Это я уже проверил.

Ну, все! Пора идти. Только бы Сфенел не вернулся, а то объясняться придется!

Стыдно? Да какое стыдно, я ведь мальчишка еще. Один – против всей Куретии. Тоже мне доблесть – под ножами ихними помирать!

В общем, думал – но не убежал. А теперь уже поздно.

И сам даже не понимаю, почему не убежал? Папа, конечно, так не поступил бы, остался, но ведь он взрослым был!

Эх, придется нам у кого-то другого задание просить, чтобы волосы состричь! То есть, не нам – Капаниду. Ничего, разберется!

Убежать – не убежал, маму звать нельзя, дядя Геракл не поможет...

...А я понял, про что он говорил! Он другого Диомеда вспомнил, у которого кони людей ели. Тогда он с братом Ификлом этого Диомеда убил. За то, что тот дядиного мальчика Абдера коням своим кинул. Вот дядя Геракл всех их и вспомнил – разом.

Да, дядя Геракл не поможет, дядюшка Терсит... Да чтоб он в Тартар провалился, этот дядюшка Терсит! Вместе с дедушкой Живоглотом!

Тихо. Темно. Душно.

Надо идти.

А интересно, вспомнит ли меня Светлая? Только ошиблась Она – некому искать Ее будет. Жалко, я бы искал. Всю жизнь...

Пора!

Это не я «ой!» сказал – Сфенел. И не басом – просто так. Это когда мы с ним в коридоре столкнулись. Вышел я из спальни, дверь тихонечко прикрыл – а тут он.

Странно, «ой!» от него я слышу впервые!

– Я... Это... Ну...

Я так удивился (чего это с ним?), что даже на миг забыл, куда иду. И действительно – красный он, Капанид, волосы дыбом (как у Горгоны!), хитон на плечо съехал...

Побили, что ли?

– Я это... Это...

Взгляд такой – словно и взаправду побили. На щеке – пятно красное. И на шее.

– Я, Тидид, не хотел. Не хотел! Это она, тетя Деянира! Она заставила! И второй раз – тоже...

Вот-вот заплачет. Это Капанид-то! Жаль, нет времени расспросить! И чего это тетя его заставляла делать? Всех быков с козами по кличкам перечислять?

– Пойду, – киваю я. – Ты... Оставайся. Спи!

Вообще-то попрощаться надо. Полагается. Все-таки мы друзья! Лучшие друзья – с детства самого. Но... Нельзя!

– А-а, ты куда?

Ну, вот! Спросил!

Не отвечаю, иду. Быстро иду. А Сфенел....

– Ты... Ты что, обиделся? Ну да, она тебе, конечно тетя, но я... Но она...

Ох, тетя тут при чем? Поссорились они с Капанидом, что ли? Ничего, помирятся!

Дверь! Щеколду – в сторону. Ох, и скрипит! Не услышал бы кто...

– Да куда ты?!

Хорошо на дворе! Воздух холодный, вкусный. Почти как в лесу.

– Куда?..

Куда-куда? Туда!

– Гулять! А ты спать иди, понял, да? Иди! Понял? Спать иди!

Зря я так! Никогда на Сфенела не орал. Мы же друзья! Но... Как еще скажешь?

Он будто о чем-то догадался. Мигнул, репку свою почесал, затем, вроде как за бороду дернул (не выросла еще, это он папе своему подражает).

– Ты... Я сейчас!

Куда это он? Ах да, там же пифос с водой! Никак умыться решил? Вот и хорошо! А я в ворота! Заперты? Ничего, перескочу...

...Догнал он меня уже на улице.

И не только с нею...

– Значит, без меня идти решил? – обиженно басит Сфенел. – Без меня, значит? Небось, папа твой без моего никуда не бы пошел!

Рассказал я ему все.