Ждет!

– Но ведь сейчас мир, Фоас!

– Мы скоро с тобой вырастем, родич Диомед. Вырастем, взрослыми станем, воинами станем. Мы вырастем, а мир состарится!

– Косса-косса-косса-хай! Косса-косса-косса-хай!

В лицо смеется Селена, и я вспоминаю Светлую. Увидела бы она меня сейчас! Теперь я уже – не мальчишка.

Я – взрослый!

Злое молоко растекается горячим огнем, в ушах гремит медь, а ночь все не кончается, не кончается....

– Вода, дядя Геракл. Вроде как река. Но откуда ты?..

– Знаю. И, к сожалению, слишком хорошо... Я научу тебя, что делать. Болезнь не уйдет, останется с тобой, но ты ее победишь. Это будет трудная битва. Может быть, самая трудная в твоей жизни...

– Косса-косса-косса-хай! Косса-косса-косса-хай!

– А я, Тидид, вот чего сделаю. Я родичам скажу, что не буду на девчонке жениться. Ну ее! Вот Фивы возьмем – тогда и женюсь. Правильно?

– Правильно! Слушай, Капанид, а чего это у тебя с тетей Деянирой было?

Эпигония

Ходу!

Позади – Ферсандр и Эвриал, впереди – Эматион, он самый лучший, и кони у него прекрасные, фессалийские, но я его легче, и колесница легче, и я все равно выиграю, выиграю, выиграю, я его сделаю!

Ходу! Поседайон Конегривый, ходу!

Еще два круга, стадион совсем маленький, не стадион – полянка, ось на повороте так и рвется зацепиться за что-нибудь, и пыль, пыль, пыль! А ведь землю поливали всего час назад! Жаркая в этом году осень!

Ходу!

Колесницы летят... Нет, колесницы застыли – недвижно, грузно. Моя стоит, Эматионова стоит, летит земля, летит пыль, и зеваки вокруг – тоже летят... Ну да, почти обе наши сотни здесь, Эматион старший эфеб, и я – старший, он начальник сотни, и я... буду. В следующем году.

Ходу!

Руки, руки! Проклятые вожжи сами рвутся вперед, но нагибать спину нельзя, это еще папа говорил, он был самый лучший на колесницах, и я буду, буду, буду! Ферсандр, я тебя сделал, обошел на третьем круге, ты меня извинишь, ведь мы друзья, мы с тобой братья!.. И это тебе за лук! Выиграл, понимаешь, беотиец! Беотиец-виофиец!

Ходу!

А Эматион все там же, впереди, недвижно, а ведь сейчас поворот, последний круг... Нет, кажется, ближе! Дядя Эгиалей нарочно сводит нас с Эматионом, и на копьях, и в учебном бою, и сейчас, потому что мы – самые лучшие, но он старше, а мне только пятнадцать...

Дий Подземный! Какие еще пятнадцать! Шестнадцать! Неделю назад исполнилсь, никак не привыкну.

Ходу!

Р-р-р-р-раз! Уф, чуть не выкинуло! Последний поворот! Сейчас я его догоню, догоню, догоню, я его сделаю, сделаю! Я сделал Ферсандра, и Эвриала сделал, Эвриала Смуглого, этого зазнайку, небось, у тебя в Трезенах тебе все первое место уступают, басилей-винолей...

Ходу! Ходу! Ходу! Боги, все сразу, все вместе, это я, Диомед, я! Помогите!

Уже почти рядом, почти! Я твой затылок вижу, друг Эматион, и родинку на затылке, и как ленточки на конских хвостах завязаны... Эх, Капанида нет, отсыпается, гнал из Микен, а все равно не успел. Хотел бы я знать, что за письмо он деду привез? И почему к Эврисфею послали его? Я бы и сам съездил...

Ходу!

Прямая! Теперь – не думать! Гнать, гнать, гнать! Где ты, Эматион? Нет, не смотреть, просто гнать, и дышать, дышать! Собьюсь с дыхания – все! Лучше всего песню вспомнить, чтобы каждый слог – долгий. Слог – удар сердца, строчка, вдох, строчка – выдох. Как там? «Зевс, ты всех дел верх...»

Не вижу! Пот, проклятый пот, и пыль, пыль! Кажется, вровень, кажется...

«Зевс, ты всех дел – верх!.. Зевс, ты всех дел вождь!.. Ты будь сих слов царь.