– Можно просто Миша, – да уж, говорит он совершенно без акцента. Зато теперь мне ясно, откуда эта сногсшибательная горбинка на его носу.

А чертов автомат даже не думает принимать сотню. Уж я ее и так сую, и эдак, а металлическая сволочь все выплевывает и выплевывает.

– Позвольте, – достает двести рублей одной купюрой и вставляет в приемник.

Скоро мы снова садимся за стол. Я с капучино, Мишель с эспрессо. Но разговор явно не клеится по причине гробового молчания. Видимо нас обоих пожирает изнутри страшный зверь по имени стыд.

– Почему вы сбежали, Есения? – наконец то выдает и буквально дырку во мне прожигает взглядом темно зеленых глаз.

Тут неожиданно дверь открывается, и в кухню вплывает наш «дорогой» начальник Скороходов Игорь Петрович, молодой павлин по кличке Муля. Муля, потому что всех и всё время эта мерзопакость нервирует. А когда видит меня в компании идеально говорящего по русски француза, как то резко бледнеет.

– Прошу прощения, месье Бенар, – и настолько тихо закрывает за собой дверь, что я остаюсь в истинном восторге. Может ведь, когда хочет.

– Продолжим, – снова смотрит на меня месье муж.

– Я… я… я…

– Испугались? – пытается мне помочь.

– Да!

– Но почему?

– Ну, было немножечко странно проснуться с вами в одной постели, при кольцах и без одежды, – чувствую, как мои щеки багровеют, а температура тела растет.

– Н да, – откидывается на спинку стула. – Могу представить ваше смятение. И надо же, вы здесь работаете, – произносит с неким сожалением.

– И вы, так понимаю, тоже, – да, да, да, посыпаю голову пеплом, но я так и не запомнила всех французских сотрудников компании.

– Что то вроде того, – смотрит на стаканчик с эспрессо. – Выходит, мы с вами вчера расписались.

– Выходит, – отвечаю на выдохе.

– Кем вы здесь значитесь, Есения?

– Сотрудник отдела кадров. Вот уже три года без жалоб и нареканий со стороны начальства, – не знаю, зачем уточняю, видимо, чтобы не вздумал увольнять. Хотя, уволить меня это ему точно не помешает. В Ла мер есть одно строгое правило – никаких отношений на работе. Компания иностранная и очень ратует за свою деловую репутацию.

– Ясно. Знаете, нам бы с вами встретиться после работы, обсудить сложившуюся ситуацию.

– Да, конечно. Где?

– Как закончите, идите на стоянку. Я вас там встречу.

– Хорошо, месье Бенар.

– Кажется, я уже просил называть меня по имени.

– Да да, месье Бенар, просили, – поднимаюсь со стула, беру стаканчик с капучино и оправляюсь обратно в свой отдел. Как там Лена сказала? Сегодня могут полететь головы. Что ж, будь готова Карпова. Свадьбу без жениха справила, теперь вот без работы останешься. Отличный конец года. Одно хорошо – память ко мне вернулась, правда, частично.

Когда возвращаюсь за стол, ко мне тут же подъезжает Елена Павловна на своем кожаном БТРе.

– Ты что? Бенара знаешь? – щурит и без того узкие глазки.

– С чего ты взяла?

– А тут десять минут назад Муля пришел. На нем лица не было. Я и давай спрашивать, что да как. Он что то там пробубнил про своего человека от руководства, приставленного наблюдать за ним. Потом буркнул про тебя с Бенаром и скрылся в кабинете. До сих пор наверно трясется бедняга.

– Бенар один из них? – указываю пальцем вверх.

– Ну, ты, мать, даешь. Не знать тех, кто тебе зарплату платит. И это то будучи кадровиком. Бенар один из владельцев компании, между прочим.

– Тоже из Парижа прибыл? – нервно усмехаюсь.

– Нет, как говорят, он натурализованный русский.