Этим самым сорвала переговоры и лишила себя возможности участвовать в выставке, – папа уже побриться успел, пока остальные члены семьи моим альтернативным воспитанием озадачивались. Судя по бодрой улыбке, сейчас попытается сгладить ситуацию. И точно.
– Не переживай Лиза, выставка в твоей жизни не последняя. Коля подбросишь до центра? Я сегодня безлошадный, машину поставил на ТО, заберу только вечером.
– Подброшу, – пробубнил Колька, – сами не хотите Лизку ругать и мне не разрешаете. Могли бы напомнить, что я ее старший брат.
– Я помню. На десять минут раньше меня родился! –смиренно вздыхаю, выгребая к себе в тарелку вишневое варенье из вазочки, – приятного аппетита братик, давайте спокойно позавтракаем. Претензии в свой адрес готова выслушать минут через двадцать. На всякий случай обещаю исправиться.
Зануда – Колька недоверчиво ухмыляется. Корчу ему рожицу, строит из себя тут, воспитателя. Такой смешной иногда, я ему как то сказала, что на самом деле – я первая родилась, родители от него это скрывают, чтобы пощадить самолюбие. Я пошутила, а он целый час возмущался. Я ржала. А вообще, хоть мы и двойняшки, но совершенно разные – я невысокая, цвет волос ближе к шоколадному, серо голубые глаза. Колька выше среднего роста, волосы светлые, глаза карие и очень хорошие брови, густые и черные. Мне мои тоже нравятся, но у него лучше. Жалко, что поменяться нельзя.
– Лиза? – мама пустую вазочку из под варенья у меня забрала, – и с чего вдруг такая покладистость?
– Пакость какую нибудь задумала! – вставил Николай. – Не вздумай в галерею соваться. Нарвешься.
– Разберется, не маленькая. – вступился папа, – Лиза, у тебя же сегодня выходной? Сходи в кино, посмотри новую комедию.
Я, не говоря ни слова, принялась за завтрак. Нужно постараться сосредоточиться, оценить риски, разработать стратегию и тактику. От возможности протолкнуть свои рисунки в экспозицию выставки отказываться не собираюсь. Меня принять участие мой преподаватель живописи пригласил, а не какой то занудный Шувалов. По логике не он же будет работы отбирать, наверняка искусствоведов задействовали. Значит столкнуться с этим кренделем я вроде не должна. А на случай если, это всё таки случится… Пока ничего не придумывается. Ну и ладно, по ситуации сориентируюсь.
Домашних в свои планы посвящать не стала. Зачем зря волновать. После завтрака добровольно помыла посуду, послонялась по квартире, путаясь под ногами у собирающихся на работу родственников. Последней ушла мама. Без четверти одиннадцать. Времени оставалось в обрез. Пришлось включать третью космическую.
Оделась я быстро, долго искала ключи, уже подумала Колька спрятал, раз десять его добрым словом вспомнила! Ключи нашлись в холодильнике.... Как они там оказались, ума не приложу.
Без четверти двенадцать я нырнула в метро, в назначенном месте появилась с опозданием на двадцать минут, еще минут пять охранник на входе искал в списках мою фамилию, а потом объяснял куда мне нужно пройти. Три раза этажи путал. Терпеливо выслушала, подавляя нестерпимое желание треснуть папкой с рисунками по лысой голове.
В помещение, где проходила презентация работ молодых художников, я ввалилась красная и запыхавшаяся после пробежки по лестнице и длинному коридору. А так хотелось появиться перед комиссией с некоторой бедностью на лице. Платье темно – зеленое специально для этого выбрала.... Короче бледности не получилось.
И вообще. Зато получилось шокировать Игоря Алексеевича Шувалова. Он всё таки присутствовал на просмотре, вместе с какой то очень серьезной женщиной, моим преподавателем и еще двумя мужчинами в возрасте.
Этот гад меня сразу узнал. Брови нахмурил, в глазах плеснулась холодная синева… Да пофигу!
– Здравствуйте! – радостно заорала от самого входа, – Елизавета Терехина! Мне назначено!
Чего сказала? Сама не поняла. |