— Похоже, ее тут здорово достали насчет успеваемости.

— Школу вообще никто не любит. Вы тут проработали шерифом несколько лет. Сколько раз за это время вас вызывали сюда?

У него был тонкогубый рот, но Еве понравилась его ленивая усмешка.

— Это первый раз. Бывал часто в свободное время. В театре дают представления три-четыре раза в год. Открыто для публики. Моей жене такие вещи нравятся. А весной они каждый год устраивают тур по садам. Она и туда меня тащит.

— Вам не кажется странным, что ни разу за все это время вас не вызвали сюда по поводу какой-нибудь девчонки, которая затосковала по дому и перелезла через забор? Или, скажем, по поводу кражи, смерти при невыясненных обстоятельствах, вандализма?

— Ну, допустим. Но я же не могу в открытую жаловаться, что от них нет никакого беспокойства!

— До вас когда-нибудь доходили слухи о том, что одна из девочек связалась с местным парнем или отправилась в город и влипла в историю?

— Нет. Они не ездят в город. И, да, мне это показалось странным. Настолько странным, что когда жена в очередной раз притащила меня сюда, я тут покрутился немного, задал кое-какие вопросы. Не на что опереться. — Хайер еще раз огляделся кругом. — Нутром чую, что-то не так, а ухватиться не за что. Если ты меня понимаешь.

— Да, я понимаю.

— Но это школа для снобов, а мы что? Мы мелкая рыбешка. Пошлют меня с моими подозрениями куда подальше и будут правы. Ну, было дело, и не раз, когда наши парни перелезали через забор, через ворота, хотели прорваться внутрь. Против натуры не попрешь. Охрана их засекает еще прежде, чем они доберутся до земли. Я все говорю, говорю, Нью-Йорк, но ничего в ответ не слышу. А как же баш на баш?

— Мне жаль, но я мало что могу вам сообщить. Я под Синим кодом.

Вот теперь он удивился по-настоящему.

— Ого! Выше, чем я думал.

— Могу вам сказать: у нас есть веские причины полагать, что это не просто учебное заведение. Чутье вас не обмануло, шериф. Моя команда должна проверить все. Мне надо просмотреть записи с дисков наблюдения и личные дела учениц. Мне надо опросить свидетелей.

— Дай мне что-нибудь еще. Пусть это будет демонстрация доверия.

— Уилфрид Айкон был убит женщиной, которая посещала эту школу и колледж, а затем исчезла. С тех пор о ней нет никаких сведений, никто не подал заявления о пропаже без вести. Мы полагаем, что ее официальные данные были сфабрикованы с ведома или при участии убитого. Мы полагаем, что она убила или была соучастницей в убийстве Уилфрида Айкона-сына. Что именно она с неустановленным сообщником сбросила вам на голову это последнее убийство. Причины всего этого зародились здесь, в школе. Не думаю, что она на этом остановится. Думаю, здесь есть данные, которые могут помочь нам обоим. Я дам вам все, что смогу дать по официальному разрешению. А когда смогу дать больше, вы получите больше.

— Думаешь, они тут практикуют какой-то культ?

— Все не так просто. Со мной двое врачей. Они могут осмотреть некоторых учениц. Одна из них — лицензированный психиатр. Она может помочь им пережить травму.

— У них в штате есть врачи и психиатры.

— Я предпочитаю, чтобы этим занялись наши.

— Ладно.

— Спасибо. Пибоди, проинструктируй команду. Потом поможешь шерифу Хайеру с удостоверением личности. Скажи Рорку, что я жду его на месте через десять минут.

Ева изучила запись на диске наблюдения. Отличная маскировка, решила она. Ярко-рыжие волосы невольно притягивали глаз. Лицо было круглее, мягче. Кожа светлее, другой цвет глаз. И форма рта тоже. Должно быть, воспользовалась специальной прокладкой.

— Это она, — сказала Ева.