— Можешь ничего не говорить. Если тебе отшибло память, я с радостью напомню, что это заключенный договор между тобой и инквизицией. И как ее посланник я пришел требовать с тебя исполнения и платы за просрочку!

Пришлось пресекать новую попытку бегства, а затем и взятия под контроль моей тушки. Через минуту диких криков Барбатос наконец угомонился и потребовал узнать, чего от него хотят. После еще одного урока вежливости демон сменил приказ с угрозами немедленной расправы надо мной на вежливую просьбу.

— Получив свободу два века назад, ты просто бежал. По твоему долгу набежали большие проценты. И та информация нам больше не нужна, — продолжал напирать Максимилиан. — Что ты можешь предложить нам взамен?

Ответ демона мне не понравился, но я озвучил его как есть:

— Ничего! Вы первыми нарушили тот договор, и Герцог Хаоса вам ничего не обязан! Печати больше не светятся, и я ничем не связан!

— Я надеялся ты благоразумнее. У нас есть веский повод…

— И что же, вы подадите на меня в суд? — Демон откровенно наслаждался беспомощностью инквизитора. — Хотел бы я на это посмотреть!

— Это было бы очень интересно, но нет. — Инквизитор выпустил из рукава жезл из мерцающего красным обсидиана и указал заостренным кончиком прямо мне в лоб. — Или ты сейчас же соглашаешься восстановить печать и исполнить новые обязательства, или я развоплощу тебя. Будь уверен, у меня на то есть все полномочия.

Барбатос серьезно запаниковал. Его ужас буквально захлестывал меня. Демон ощущал себя в настоящей ловушке и не знал, как выбраться… пока ему не пришла идея.

«Послушай, он не лжет! Это жезл аннигиляции! Моя душа погибнет вместе с твоей! Спасай нас! Быстрее! Он же сейчас выстрелит!»

Глава 8

Я картинно сложил руки и закинул ногу за ногу, всем видом давая понять, что никуда не собираюсь. Причем я верил демону! От артефакта исходила зловещая аура, от которой мурашки бегали по коже буквально табунами. Приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы сохранять спокойствие и заодно удерживать метущегося внутри демона. Барбатос был бы очень рад, если бы я его послушал и бежал, сделав себя врагом инквизиции, империи и заодно зависимым от него. Перебьется!

Наконец, когда жезл засветился черным (не спрашивайте как, сам не понимаю), демон наконец сдался.

— Он согласен и спрашивает, чего вы хотите, — усмехнулся я с таким превосходством, словно лично укротил герцога.

— Отлично! — Максимилиан с облегчением погасил жезл. Было видно, что он очень не хотел использовать крайне ценный артефакт, но был готов. — Я же четко сказал — пусть предложит достойную компенсацию за нарушение!

Пришлось несколько раз пресекать демона, который начинал доказывать мне, что ничего он не нарушал и людишки его подставили. Даже если так, оно совершенно не относилось к текущей ситуации! Наконец я добился какой-то конкретики, которая совершенно не понравилась декану и инквизитору.

— Что значит «я научу жалких людишек всей правде?» — нахмурился Максимилиан. После моих пояснений у него глаза на лоб полезли. — В каком смысле он хочет преподавать демонологию в нашей академии? Он с ума сошел⁈

— А что, замечательная идея! — Вадим Семенович очень воодушевился и мечтательно закатил глаза. — Мы получим признание не только в империи, но и за рубежом! Я сходу даже не припомню, где еще есть демон-преподаватель, не считая Сорбонны!

«Фокалорс! Мерзкий предатель, обменял свою жизнь на прислуживание людишкам», — прошипел Барбатос, делающий ровно то же самое, что и его французский собрат. Интересно, он видит иронию?

— Инквизицию это не устраивает.