– Ну что, хорошо провела время в городе? – интересуется он.

Я почти нарушаю зарок не упоминать Кэрол, но вовремя останавливаюсь.

– Да, спасибо. – Наша сдержанная вежливость кажется неестественной, но, по крайней мере, это лучше прежних ссор. – Чем занимался? – спрашиваю я.

В нормальных отношениях это обычный вопрос, но после измены я слишком хорошо усвоила, что все сказанное, увиденное по телевизору или прочитанное в газетах наполняется новым смыслом. Так что мое «Чем занимался?» легко можно воспринять как: «С кем переспал сегодня?»

– Да так, мастерил кое что, – отвечает он. – Я не в восторге от проводов к колонкам в кабинете, поэтому купил кабели потоньше, которые не будут так навязчиво бросаться в глаза.

Роджер всегда был практичным человеком. Это одна из черт характера, которые привлекли меня, когда мы встретились много лет назад. Если он умеет чинить вещи, мелькнула мысль в моей наивной восемнадцатилетней голове, – тогда, быть может, он сумеет «исправить» и меня?

– А еще заходили новые соседи – сказать, что переустраивают сад. Хотели убедиться, что нас это не беспокоит. Мы разговорились, и они пригласили меня выпить кофе, но тут позвонила Эми. Там у нее какая то запарка по работе, и она спрашивала, можем ли мы взять Джоша на пару часов.

О да! Внезапно день стал намного лучше. Когда наша дочь объявила, что они с мужем решили переехать из Лондона поближе к нам, я почувствовала небывалый всплеск любви и благодарности. Видимо, я создана для выращивания внуков. У меня есть «работа», но, если честно, я рассматриваю ее скорее как хобби. Изготовление странного мозаичного столика для ярмарки рукоделия в благотворительных целях вряд ли можно назвать полноценной занятостью. Так что когда детям требуется дополнительная пара рук – вот как сейчас, во время летних каникул перед тем, как Джош пойдет в «настоящую» школу, – они уверены, что я всегда на подхвате.

Есть что то особенное в ребенке, который появился у вашего собственного ребенка. Кажется чудом, что дочь, которую я родила, теперь сама имеет малыша, частично сформированного из моих генов. Это будто связывает нас невидимой пуповиной.

Мой внук Джош не просто любит меня. Он доверяет. Он боготворит – а не указывает в покровительственной манере, которую обожают на себя напускать взрослые дети, что мне можно, а что нельзя. Он никогда не предаст меня, как поступил его дед (а возможно, продолжает так поступать до сих пор). И не менее важно, что он действительно мой шанс начать все заново. На этот раз выстроить правильную семью. Я не повторю ужасных ошибок, которые совершала раньше.

Стараясь выбросить Кэрол из головы, я прикидываю распорядок дня. Мы весело пообедаем втроем, и нам с Роджером не придется вести за столом вымученную вежливую беседу. По настоянию дочери я открою для Джоша бутылочку сока, «не содержащего сахара», не содержащего вообще ничего, а муж выпьет бокал белого вина. Я же не стану изменять своей обычной минеральной воде с ломтиком лимона. А после обеда мы поиграем в саду. Идеальный день.

И тут Роджер все портит.

– Я не буду обедать, если ты не возражаешь. Лучше продолжу переделывать провода.

– Ну ладно, – отвечаю я, помедлив и вспомнив советы консультанта.