Вошёл сам Илья, старейшина Климовых. В его-то возрасте, а ему уже за сотню, он ещё бодренький, ходит сам, опираясь на трость.

— Очнулся, — проскрипел он старческим голосом и тяжело уселся в кресло. — Думали, не выкарабкаешься.

— Я выжил, — ответил я, хрипя, как и раньше.

— Говорят, ты струсил, но вернулся, — сказал Илья. — Это похвально, но всё равно это будут припоминать. Все мужчины Громовых кроме тебя убиты, так что тебе придётся возобновлять род.

— Начну хоть прямо сейчас, — я чуть приподнялся на локтях. — Только в себя приду.

— Не надо так шутить, — недовольно произнёс он. — Про тебя рассказывали целые небылицы. Как ты в одиночку перерезал всех. Что размахивал призрачным топором, как Небожитель. Скажут тоже, призрачный топор.

— Кто такие небожители?

— Да не до этого сейчас! — возмутился дед. — Ты понимаешь, что они не только напали на наш клан? — он достал из кармана каменную свечу. — Дух предка ушёл! Как он теперь найдёт дорогу домой?

— Никуда я не ушёл, — сказал я. — Громовы сражались отлично, ты бы видел. Каждый убил нескольких.

— Всё равно, ведь свеча… — Илья осёкся. — Что значит, ты не ушёл? Ты о чём вообще, парень?

— Я помню тебя молодым, — я устал и улёгся на подушку. — Когда Матвей показывал тебе свечу, а ты не верил, что там предок.

— Ты сходишь с ума, Павел.

— Потом, когда ты подрос, ты спрятал бутылку самогона за алтарём. Его нашёл Фома и выпил, а потом сказал тебе, что это сделал я.

— Где ты это слышал? — Илья от удивления выронил свою трость.

Стальной набалдашник гулко стукнулся о деревянный пол.

— Фома умер до твоего рождения!

— А потом ты познакомился с одной девчонкой из другого клана и заманил её в святилище, обещая показать своего предка.

— Я и показал, — старик расслабился и беззвучно расхохотался. — Только совсем другое. Значит, это правда, что говорят о тебе выжившие. В тебе дух нашего предка. Вот только…

Он нахмурился и вздохнул.

— Только Громовы верили в тебя. А мы ходили к тебе по привычке. Мы из другого теста, хотя и родственники. Мир изменился, мало кто сейчас верит в предков.

Я хотел сказать, что я не их предок, но промолчал. Какая разница, если я всё равно буду делать то, что должен?

— Тебя посчитают безумцем, а это плохо. На севере ненавидят безумцев. Но ладно. Я отправил следопытов по всему лесу и окрестностям. Мы выследим, кто напал на наш клан.

— Кто такой Ворон? — спросил я. — Они называли это имя.

Илья нахмурил лоб.

— Я не знаю. Хотя, есть один Ворон в одном из Кланов Западного Хребта. Он чуть младше меня, но давно уже свихнулся. Ходит под себя. Вряд ли это он. Больше никого не знаю.

— Я должен отомстить, старик. Обязан.

— Знаю, знаю, — он закряхтел и поднял трость. — Но это сложно. Мы живём далеко на севере, в глухих местах. Мы никого не трогаем, и нас никто не трогает. Не трогал до вчерашнего дня.

— Соседи могли напасть?

— Вряд ли. Ни у кого нет такого оружия и мотоповозок. Такое только в городе.

— В каком?

Меня начало морозить, хотя всё тело покрылось потом. Это из-за раны.

— В Мардаграде, — ответил Илья. — Это самый крупный город в Огрании, там много чего происходит.

— Отправлюсь туда, как приду в себя, — сказал я. — Вычислю, кто это такой и убью.

— Если этот Ворон смог послать столько человек, значит, он очень влиятельный.

— Я убивал и более влиятельных.