Медленно она шла за экипажем к самолету. Вдалеке слышала его голос – Даниэль шел с Марком и успокаивал его. Не Марк успокаивал экзаменуемого, а наоборот. Сколько терпения в нем?.. Сжав руки в кулаки, Оливия приняла решение меньше думать и больше работать. Сегодня будет тяжелый рейс не только для Даниэля.

За улыбкой и шутками Даниэль скрывал тревогу и волнение. Виной тому экзаменатор на борту в его первый полет после длительной паузы. Плюс добавляла смятения плохая погода в Сингапуре. Но хуже всего даже не это: впереди идущая девушка не давала ему покоя. Она стала его наваждением. Как будто почувствовав его взгляд, Оливия обернулась, слегка улыбнувшись. На какую то долю секунды ему захотелось прижать ее к стене и мучить долгим поцелуем. Думала ли она о том же?

Ничего он не забыл. Он вернулся, чтобы помнить.

– Пойду осмотрю самолет, ты начинай вбивать маршрут. – Он кивнул Марку и направился вниз по лестнице, на ходу надевая сигнальный зеленый жилет.

Оливия вошла в салон и ощутила волнение. Сегодня особенный рейс. Пора было выкинуть из головы «первую» встречу и собраться с мыслями.

Келси помогла ей, сунув Оливии листок бумаги со словами:

– Твое расписание прихода к пилотам, как просил Марк. Соблюдай строго, иначе он будет нервничать. И звони пилотам каждые сорок минут. Твой салон первый, ближе к кокпиту.

– Хорошо, – кивнула девушка, вчитываясь в записи. Всего три: один раз напитки, второй – обед, третий – ужин. Так мало?

Еще пару месяцев назад она бы облегченно вздохнула. В памяти еще свежи воспоминания о том, как Даниэль загонял ее с кофе.

– А как же кофе? Даниэль любит кофе. Много кофе.

– Он сам попросит тебя принести кофе, когда захочет, но, боюсь, сегодня ему будет не до него, – вздохнула Келси.

Это было правдой – еще на брифинге капитан сказал про зону сильной турбулентности в пути и грозовой дождь в аэропорту Сингапура. Несколько бортов других авиакомпаний попадали в этот фронт и зону турбулентности над Азией. Несколько человек пострадали, обшивка салонов треснула – непристегнутые пассажиры бились о нее головой. Даже на кухнях все было вверх дном – крепление не выдержало этих толчков. Она видела фотографии в газетах, и они шокировали ее.

– Интересно, если самолет попадет в зону самой сильной турбулентности, есть вероятность сваливания?

Келси с удивлением посмотрела на Оливию:

– Тебе больше не о чем подумать? Спроси у Марка. Или нет, – она указала рукой на вошедшего в салон Даниэля, – сразу капитана.

Даниэль предвкушал полет. Сейчас он сядет в свое кресло, и жизнь пойдет так же, как и раньше. Экзаменатор его уже не пугал.

Он оглядел салон, отметив про себя суету бортпроводников. Они переживали больше его, это было заметно по всему – Келси пыталась всех контролировать, указывая, что кому делать. Но, видимо, Оливии задания еще не досталось. Она стояла, сложив руки за спиной и смотря в его сторону. Она одна ничего не делала, но ее задумчивый вид заставил Даниэля сделать шаг в ее сторону.

– Тебя что то беспокоит?

Девушка вздрогнула. На ее лице что, плакат с надписью «Меня что то беспокоит»? Но да, ее беспокоило все, начиная от нервозной атмосферы в экипаже и заканчивая вероятностью сваливания, но не признаваться же в этом.

– С чего ты взял?

Спрашивать про турбулентность и нервировать его она не хотела. Если бог есть, то он сейчас перекрестился – Оливия впервые спасла Даниэля от вспышки раздражения.

Даниэль заметил, как она закусила нижнюю губу, устремляя взгляд голубых глаз в пол. В том, что ее что то беспокоит, он не сомневался.

– Скажем так, я хорошо тебя знаю и вижу, что ты нервничаешь. Но, если посмотреть на остальных, – он вновь взглянул на людей своего экипажа, – то могу предположить, что тебя волнует не только мой экзаменатор.